Паратуз и Богатур переглянулись. В последнее время многие любили поговорить об устройстве гор после победы. Создавалось впечатление, что никто уже не верит, что Асатесса может дать им хоть какой-то отпор. К тому же сказывалась скука. Многие князья не участвовали в небольших походах за фуражом и новыми людьми, перепоручая это своим приближённым гвардейцам. Разговоры о будущем очень сильно напрягали Паратуза, он боялся, что рано или поздно один и тот же лакомый кусочек попросят два князя, а это грозило возможным конфликтом. Богатура же это положение дел просто стало раздражать. Он уже не чувствовал себя Повелителем, как это ему упорно внушал брат. Он чувствовал себя скакуном, на которого поставили, в надежде выиграть побольше.

— Все разговоры о наградах, — подал голос из-за своего стола претендент на престол, — мы будем вести, когда замок узурпаторши падёт. Тогда мы решим по заслугам каждого, кто достоин земель и славы. Пока никто не проявил себя в битве, эти разговоры излишни.

Паратуз съёжился: Богатур явно перегибал палку с Пасуром, который мог спалить весь дом, не сходя с места. Но архмагистр и не думал вспылить, он лишь понимающе кивнул на эти слова. «Да, возможно из него и правда выйдет неплохой Повелитель», — метнулось в голове Паратуза.

— Я обещаю, — ответил Пасур. — Что никто не принесёт вам большей славы в битве, чем магистры серы и пламени. Но мы могли бы сражаться за вас ещё яростнее, не жалея живота, если бы вы выслушали мои слова и пообещали над ними подумать.

Богатуру очень понравилась эта витиеватая речь. Чем туманнее был намёк, тем больше уважения заслуживал по его разумению оппонент, и он жестом пригласил того за стол. Чашнице и наложнице претендента на престол было указано жестом, чтобы Пасуру налили пива. Архмагистр присел.

— Понимаете, — начал маг. — Я и остальные магистры изучали вопрос о том, как должен быть устроен орден. Мы считаем, что для укрепления традиций и привития молодёжи правильных ценностных ориентиров, необходимо…

Перед Пасуром была поставлена кружка пива. Этикет требовал его выпить хотя бы наполовину, чтобы продолжить говорить с уже перевернувшими в себя не одну кружку собеседниками. Архмагистр отхлебнул из кружки самую малость и слегла поморщился, что не ушло от взгляда Богатура.

— Необходимо сделать должность магистра наследственной, — продолжил Пасур.

— Тогда у нас не останется магистров, — с улыбкой ответил претендент на престол. — Ведь маги серы и пламени кладут всё на алтарь учёбы, даже приносят в жертву свои половые органы.

— Это не так, — скривился архмагистр. — Хотя это и распространённое заблуждение. Великий дракон гор Серез завещал, чтобы мы использовали всех себя для служения пламени, и раньше это трактовалось в том числе как обед безбрачия. Но наши теологи пришли к выводу, что Серез не имел ввиду это. Говоря о народе чинис, он давал наказ, чтобы сыновья и дочери серы, огня и пепла плодились и размножались. А магистры такие же сыновья серы, огня и пепла, как и все остальные.

— Да, возможно это заблуждение, — кивнул Богатур и отпил из кружки, пристально смотря на Пасура. Тот тоже отхлебнул из своей. — Но уже слишком поздно что-то менять. Вы стары и скорее всего наследников у вас уже не будет.

— Мы можем усыновить ребёнка, — нашёлся Архмагистр.

— С таким же успехом, вы можете позволить талантливым магам занять ваше положение после вашего ухода, — улыбнулся собеседник.

— Не всё так просто, — учтиво ответил улыбкой на улыбку Пасур. — Дети, о которых мы говорим, это не просто дети, а чинис, зачатые самой магической энергией в домах магистров. Такая энергия собирается в доме сильнейших магов, проповедующих заветы Сереза и соблюдающих воздержание. И иногда эта энергия чудесным образом наполняет лоно невинной девушки, и на свет появляется особенный ребёнок, достойный занимать стул магистра с ранних лет.

— И много ты таких случаев знаешь? — пристально посмотрел на Пасура Богатур и, не отводя глаз, отпил пиво из кружки. Архмагистр тоже сделал пару глотков.

— Я бы сам никогда в это не поверил, — ответил он. — Но в моём доме мне прислуживает прекрасная особа. Когда она была моложе, то хранила целомудрие и посвящала себя служению на благо ордена. Она не встречалась с мужчинами, но вскоре у неё стал округляться живот. Знахарь, что смотрел её, подтвердил, что случай весьма необычный, но довольно частый в домах магистров и сильных магов. Этот ребёнок родился, подрос и сейчас показывает великие результаты в магии серы и пламени.

Один из отпрысков князей, что сидели с Богатуром, опустил голову и начал хрюкать.

— Уйди, Малик, — прогнал его претендент на престол, и, когда юноша покинул стол, продолжил. — Ну? Тебе безусловно повезло. А как же быть остальным?

— В том то и дело, — ответил Пасур. — Особый ребёнок от магической энергии растёт и в доме магистра Цутага. Его племянница, будучи чистым и невинным цветком также подарила Серным горам прекрасного ребёнка.

На этот раз второй чинис, разделявший стол с Богатуром и Пасуром покраснел, а вены на его шее проступили синими прожилками. Претендент на престол осуждающе глянул на него.

— За особенных детей, — поднял он кружку. — Да оправдают они наши надежды.

— За особенных детей, — поднял кружку архмагистр.

Солнце уже скатывалось за горизонт, когда Пасур вышел из ставки Повелителя в изгнании. Ему казалось, что земля ходит ходуном, а лицо горит, как будто к нему поднесли разгорячённую жаровню. А ещё ему казалось, что Богатур очень приятный собеседник и возможность сразу сделать своего внебрачного сына архмагистром дело уже решённое.

На закате Георж спустился по склону горы в имение Палеса. Когда он с отрядом подъезжал к дому, солнце практически скрылось за горизонтом. В саду имения не было ни души, только в нескольких окнах горел свет. Перед домом визирь Повелительницы спешился и, прежде чем он успел подойти к дверям, те распахнулись и на пороге появилась женщина. Она была молода, но осанка и взгляд выдавали решительность и спокойствие, более свойственные для чинис в годах. Из-за юбки женщины выглядывали две девочки на вид лет пяти. Георж знал Алану, и видел, что это не она стоит на пороге.

Подойдя ближе, и, разглядев черты лица, князь вспомнил старшую дочь Палеса, которую видел пару раз, заезжая на ночлег после охоты вместе со старым другом.

— Госпожа, — поклонился он. — Могу я увидеть главу этого дома.

— Если вы говорите о моей матери, князь Георж, — ответила Катерина. — То она пропала. И в настоящее время её ищет прислуга.

Женщина сделала лёгкое движение руками, пряча за юбкой близняшек Ранету и Валепу.

— Могу я пройти в дом? — спросил князь. — Госпожа…

— Катерина, — холодно произнесла дочь Палеса. — Только если вы по делу, и зайдёте один.

— Конечно, госпожа Катерина, — кивнул Георж.