— А мне как раз с выпечкой сложнее всего, — рассеянно проговорил Адриан. Взгляд против воли опять переместился ниже, очень внимательно следя за тем, как пальцы женщины быстро пробегают по шелку. Мысли опять поплыли куда-то не туда.

— Хотите, я ужин подогрею? А то пирог будет позже, и он наутро вкуснее, — неуверенно предложила гостья.

— Хочу, — машинально согласился мужчина. Чего именно — уточнять благоразумно не стал.

— Тогда мойте руки и спускайтесь, я быстро! — заверила она.

Адриан послушно развернулся на месте и шагнул к выходу. Ругнулся, запнувшись о возмущенно вякнувшую Гайку, чуть не наступил на лохматую рыжую самоубийцу, но все-таки избежал столкновения и вышел из кухни, на ходу расстегивая форму и пытаясь совладать с собой. Предложение помыть руки несколько отрезвило и застучало в голове единственной оставшейся приличной мыслью: вода. Много холодной воды на голову, чтобы как-то призвать мысли к порядку.

Надо думать о чем-нибудь постороннем. О Гайке, например, которая, зараза, достала уже своей привычкой постоянно лезть под ноги. Или о погоде. Или о трупе в вагоне поезда. Или об истории возникновения Разлома… О чем угодно, кроме женщины в его кухне!

Правда, о чем угодно думалось из рук вон плохо. Зато отчетливо вспомнилось, что у него уже с полгода не было женщины: о постоянных отношениях он как-то не задумывался, а ни к чему не обязывающие разовые встречи… Не для него и не в этом городе, где все друг друга знают. Все-таки не шестнадцать лет, чтобы увлеченно прятаться от родителей и шифроваться, а если не прятаться — ему же местные болтушки спокойной жизни не дадут.

В итоге Адриан позволял себе расслабиться в редкие поездки в Фонт по делам, прибавляя к командировке пару выходных. И до сих пор его как будто все устраивало, во всяком случае, до такого не доходило ни разу. Так с чего же сейчас-то так накрыло?

Контрастный душ прочистил мозги и дал возможность обдумать собственную реакцию спокойно и взвешенно. По всему выходило, проблема крылась в стечении сразу нескольких обстоятельств. Во-первых, госпожа Шейс, на его взгляд, — действительно очень привлекательная женщина, а поскольку еще и незнакомая, не из числа привычных горожан, легко понять, почему он сразу на нее засмотрелся. Во-вторых, в этом своем халатике на голое тело, босая, на кухне — ну в чистом виде ожившая эротическая фантазия, а он все-таки живой человек. Ну и в-третьих, уж очень неожиданно обрушилось это видение, он оказался морально не готов. Попросить ее, что ли, переодеться, от греха подальше?

А впрочем… Надо ли?

Так и эдак покрутив вопрос в голове, Адриан пришел к выводу, что нет, совсем даже не надо.

И вообще, что за глупости? Что он теряется, как подросток? Она женщина взрослая, свободная, живет в его доме, пусть и временно, так почему не воспользоваться ситуацией? Нет, ну конечно не бросаться на нее с порога, но почему не попробовать познакомиться поближе? В конце концов, даже если она убийца, он же не жениться на ней собирается!

Я так увлеклась, что совсем забыла о времени и о том, что нахожусь в чужом доме. Наверное, вообще не стоило лезть к плите, но я случайно нашла на кухонной полке знакомую кулинарную книгу, в которой были рецепты дивной выпечки, я всегда по такой готовила дома. И началось-то все с безобидного орехового печенья, с которым всей возни на час, а потом я наткнулась на дрожжи и решила — почему бы и нет?.. Вдруг еще не подойдет!

Подошло. И фарш нашелся, и все нужные специи, и…

В общем, когда на пороге возник хозяин дома, я оказалась к этому не готова. А под его тяжелым немигающим взглядом и вовсе почувствовала себя нашкодившим котенком. Выражение лица у некроманта было такое… Убить не убьет, но к ругани и, что уж там, ко вполне справедливым упрекам я морально подготовилась.

Однако ругаться Блак не стал. Вообще, он выглядел как-то странно, словно слегка оглушенным. Может, просто устал? Это я весь день предавалась блаженному ничегонеделанию, а он-то работал!

Мыл руки хозяин дома так долго, что я успела окончательно успокоиться, пристроить пирог в духовку, разогреть ужин и начать беспокоиться о том, куда мужчина пропал. Но, когда вернулся, все вопросы снялись сами собой: некромант банально не ограничился умыванием, и взъерошенные мокрые волосы придавали ему еще более помятый вид, да и щетина к вечеру отросла.

Босиком и в домашнем Блак выглядел странно, но при этом — парадоксально — еще больше походил на медведя. Наверное, благодаря более расслабленному, чем в форме, виду и сильнее заметной лохматости. Светло-серые свободные штаны выглядели обычно, но рубашка в стиле венгов — без рукавов, со шнуровкой на вороте, разве что не приталенная, как носили стихийные создания, а прямая, — открывала заросшие черной шерстью смуглые предплечья. То есть, конечно, волосами, и не настолько уж густыми, но их все равно было много, особенно в сравнении с более гладкими плечами.

Очень впечатляющими, надо сказать, плечами и даже немного пугающими. Творец, да у него бицепс чуть ли не с мое бедро, а я женщина нехуденькая! Страшно представить, сколько в этих руках силищи. Ну точно медведь…

Накрывать на стол самостоятельно я не стала, мало ли где и как хозяин привык есть. Вдруг прямо из сковородки?

Некромант оказался непритязательным, но не настолько. Поблагодарил, уточнил, не желаю ли я присоединиться. Получив отказ, наложил себе полную тарелку овощного рагу с мясом и устроился у кухонного стола. Я пару секунд постояла в растерянности, борясь со смущением, но в конце концов победила и устроилась напротив, грея в руках чашку остывшего уже чая, которым планировала запить печенье, но о котором благополучно забыла.

— Значит, вы любите выпечку? — завел Блак светский разговор, утолив первый голод, и я окончательно успокоилась. Не ругается, не ворчит, потраченными продуктами не интересуется… похоже, первое впечатление о нем оказалось очень обманчивым.

— Ну да, — отозвалась, пожав плечами. — Конечно, больше всего я люблю есть то, что испекла, но при моей работе на это, к счастью, почти не остается времени.

— «К счастью»? — Некромант выразительно приподнял густые брови.

— Вечная борьба с лишними килограммами, в которой я неизменно проигрываю, — улыбнулась я. К собственной фигуре я всегда относилась философски, осознавая, что тонкой и звонкой не быть никогда, но… это ведь не повод совсем себя распускать!

Пару секунд шериф помолчал, разглядывая меня с непонятным выражением лица, потом как-то невнятно хмыкнул и качнул головой.

— По-моему, у вас очень красивая фигура, — заявил Адриан убежденно.

— Спасибо, — отозвалась я неуверенно. Ничего себе, он еще и комплименты делает… — А вы сами готовите?

— А я, наоборот, с выпечкой не рискую связываться, — поделился некромант. — Простую еду-то легко готовить, если не каждый день по пять блюд. Кастрюля супа, мясо вот, овощи — два раза в декаду можно и потратить время. Ну или даже раз, если случается по несколько дней вне дома проводить. — Он задумчиво, с подозрением заглянул в свою тарелку. — Хорошо, что хранильник есть, без него было бы сложнее.