— Успокойся, Джимми, успокойся, — вмешалась в разговор Джейни. — Ты ничего ему не объяснишь, потому что он думает только об этих пяти фунтах и пытается обмануть тебя точно так же, как сам обманывает себя. Ладно, я знаю, что буду делать. — Она медленно удалилась в спальню, а братья проводили ее взглядом. Когда дверь за Джейни закрылась, Джимми молча подошел к лестнице и поднялся наверх.

Некоторое время Рори оглядывал пустую комнату, затем снова повернулся к каминной полке, уронил на нее голову и с силой ударил кулаком в стену над полкой.

— Послушай, девочка, такой шанс бывает раз в жизни. Говоришь, круиз на яхте? Боже мой, вокруг Франции. Наверное, у брата хозяина полно денег, раз у него есть собственная яхта.

— Думаю, это деньги француженки, на которой он женился.

— И ты говоришь, что они живут в замке?

— Да, так утверждает моя хозяйка.

— Что ж, я буду скучать без тебя, девочка. — Лиззи, стоявшая на коленях возле печки, закончила собирать угли, провалившиеся сквозь колосниковую решетку, и поднялась на ноги. — Я понимаю, это всего три недели, но меня удивляет, что Рори отпускает тебя. Неужели он даже не скандалил?

Джейни отвернулась и посмотрела на Рут, которая вышла из кладовки, неся тарелку с нарезанным хлебом.

— Ну… был небольшой скандал. Но новая должность отнимает у него много времени… он очень часто задерживается допоздна.

— Понятно. — Лиззи снова наклонилась к печи. — Новая должность. Можно сказать, ему повезло, что старый Кин помер.

— Джейни, значит, утром ты уезжаешь? — спросила Рут.

— Да, нам надо к восьми быть в Ньюкасле. Мы поедем в экипаже.

— А потом до Лондона на поезде. — Рут покачала головой. — Здорово, ты увидишь так много всего нового, такое бывает раз в жизни… Поешь с нами?

— Нет, спасибо, у меня еще полно дел. И еще раз спасибо вам обеим за все. — Джейни обняла Лиззи, и Лиззи крепко прижала ее к себе.

— Не плачь, девочка, не надо, езжай и отдыхай… не надо, девочка, не надо.

Затем Джейни обнялась с Рут, взяла со стула свою сумку и вышла из коттеджа. Рут заперла за ней дверь, вернулась на кухню и посмотрела на Лиззи.

— Ну, что ты об этом думаешь?

— А что я могу думать? Что-то случилось, и продолжается это уже несколько недель. Рори к нам не приходит, а Джимми последнее время не ведет никаких разговоров про лодки, заказы на перевозки и все такое прочее.

— Но что бы ни произошло между супругами, Джимми это не должно касаться.

— Да, ты права. Наверное, это не просто семейная ссора. Боюсь, случилось что-то серьезное.

— Надо будет через пару дней наведаться к ним, приберемся там, испечем пирог. Что скажешь, Лиззи?

— Хорошая идея. Заодно попытаемся что-нибудь выведать.

— Да, попытаемся.

— Господи, Рут, как все изменилось.

Рут подошла к Лиззи и погладила ее по плечу.

— Не волнуйся за него, у него все будет в порядке. Он справится с любыми неприятностями, ведь он твой сын, а значит, разумный парень.

— Ты добрая женщина, Рут, самая лучшая.

И обе женщины с печальным видом вернулись к своим занятиям на кухне.

Джейни отсутствовала уже десять дней, и Рори казалось, что мир пуст. Если бы сейчас, в эту минуту, она появилась бы перед ним, он сказал бы: «Ладно, я пойду в полицию, пойду, если буду уверен, что ты дождешься меня и будешь здесь, когда я выйду из тюрьмы». Сознание Рори напоминало поле битвы, он сражался с любовью и ненавистью, с обидой и горечью.

Обида его была главным образом направлена на хозяйку. За последние три недели Рори видел ее всего дважды. Собранные деньги он продолжал приносить по вечерам в дом, однако получил указание оставлять их в кабинете, а за бухгалтерскими книгами заходить утром.

Во время этих двух встреч они не обсуждали никаких планов на будущее. Хозяйка вела себя с ним холодно и официально, говорила с ним тем же тоном, что и несколько лет назад во время своих визитов в контору. Это был приказной тон, не допускающий вопросов.

Но хотя в какую-то минуту Рори говорил себе, что, если бы Джейни была сейчас рядом, он бы сделал все, что она просит, уже в следующую минуту он спрашивал себя, что же будет, когда она действительно вернется. После той скандальной ночи он спал на чердаке, а Джимми перешел спать на кухню. Что ж, так и будет продолжаться, пока он не сдастся? Он мог бы отстаивать свои права с помощью кулаков, как это делали многие мужчины, однако достаточно было и того, что он один раз уже ударил Джейни. Даже этот один раз возвел барьер между ними. Джейни была не из тех девушек, которые готовы сносить побои, она эмоциональная натура, и Рори испытывал глубокий стыд за то, что ударил ее. Ведь он повел себя ничуть не лучше, чем его отец, которого Рори презирал в душе.

Снова наступила суббота. Рори ненавидел субботы, но еще больше ненавидел воскресенья. После отъезда Джейни он не ходил домой по воскресеньям, но Рут и Лиззи приходили к нему. Они убирались, готовили, болтали между собой, как будто находились на кухне у себя в коттедже. Не задавали никаких вопросов о Джейни, но это еще более красноречиво, чем вопросы, свидетельствовало о том, что им что-то известно об их ссоре.

Да еще Джимми буквально приводил его в бешенство. Он все вечера сидел с карандашом и бумагой, что-то чертил, не произнося при этом ни слова. В один из вечеров Рори не выдержал и заорал на брата.

— Если кто-то и виноват во всем, то это ты! Кто уговаривал меня купить эту развалюху? Кто? — Схватив с каминной полки миниатюрный деревянный корабельный штурвал, Рори с силой запустил его в стену. От удара штурвал рассыпался на куски, а Джимми, взглянув на них с печальным видом, молча поднялся вверх по лестнице, оставив Рори еще более расстроенным.

И вот сейчас Рори стоял у окна и смотрел на двор. Лучи солнца отражались на воде, по реке вверх и вниз сновали лодки, Джимми работал на слипе над килем для новой лодки. Если бы все было нормально, Рори конечно же помог бы ему. Они бы шутили по поводу того, что будут делать, когда захватят монополию на реке, и злословили бы в адрес братьев Питти.

Внезапно Рори вздрогнул, потому что из-за угла здания вышли Рут, отец и Лиззи. Но удивил его не тот факт, что они заявились все вместе, а заплаканные лица Рут и Лиззи. Женщины заговорили с Джимми, а отец протянул ему газету. Джимми прочитал ее, покачал головой, приложил ладонь ко лбу, повернулся и посмотрел на окно дома. А затем уже все уставились на окно.

Рори не отступил назад, а в ответ уставился на них. Они все замерли и были похожи на статуи. Странно, но женщины почему-то были в фартуках, в которых занимались хозяйством.

Рори вышел из дома, остановился на ступеньках и снова посмотрел на них. Все двинулись к нему, но впереди шел отец. К нему и обратился Рори: