Слезы застилают мне глаза: он не отвечает.

– Пожалуйста, осторожнее!

Крошечные существа способны поднять Джеба лишь на несколько дюймов от земли. Его тело пригибает длинные травинки, пока феи тащат свою ношу через поляну. Еще несколько фей волокут следом рюкзак. Когда процессия исчезает и выпрямляется последняя травинка, я толкаю Морфея в грудь и вырываюсь, хотя это только потому, что он позволяет.

– Если наша прежняя дружба хоть что-то для тебя значит, ты не причинишь ему вреда!

По моим щекам текут горячие слезы.

Морфей протягивает руку и ловит пальцем слезинку. Он рассматривает ее на тусклом свету, который исходит от немногих оставшихся на поляне фей, и странно улыбается.

– Ты плачешь из-за него, а кровью все-таки пожертвовала из-за меня. Интересно, что сильнее. Какие узы крепче. Наверно, однажды мы это узнаем.

Я останавливаюсь на полуслове.

– Что ты имеешь в виду? Когда это я жертвовала кровью ради тебя?

Он втирает мою слезинку в кожу, как лосьон.

– Всё в свое время. А что касается твоего игрушечного солдатика, не печалься о нем. Он не будет страдать от отсутствия внимания. Как только он погрузится в наслаждения, то забудет, кто он и с кем пришел сюда. Хотя, наверное, мне придется отослать его в другую часть Страны Чудес, чтобы он не мешал.

Я в ужасе. Довольно и того, что эти крохотные нимфетки собираются соблазнить Джеба; но если они заставят его позабыть, кто он такой, он застрянет здесь навсегда. Джеб попал сюда из-за меня. И он не заслуживает такого исхода.

– Пожалуйста, просто отправь Джеба обратно в наш мир!

Морфей жмет плечами.

– Невозможно. У нас тут некоторые проблемы с перемещениями.

– Неправда.

Он подходит ближе.

– Уверена?

Я отхожу на пару шагов.

– Ты навещал меня дома и на работе. Следил за мной. Чуть не удушил Элисон…

Он откидывает голову и смеется, драматически воздев руки.

– Потрясающе. Я управляю ветром и погодой? Я, наверное, бог.

Я гневно смотрю на него.

– Я же своими глазами видела.

Морфей поправляет манжеты.

– Чтобы навещать тебя, я пользовался отражениями. Зеркальный шар в лечебнице, зеркала в магазине и дома… С их помощью я создавал иллюзию, но не мог полностью материализоваться, потому что порталы закрыты. Я появлялся только в твоем сознании. Никто больше не мог меня видеть, слышать и ощущать. Только ты. И ты меня ощущала, правда, малютка?

Вспомнив, как его призрачное дыхание щекотало мою шею, как он напевал – страстно и дразняще – я чувствую полнейший упадок сил. И вскидываю подбородок в неуклюжей попытке скрыть произведенный на меня эффект.

– Это была магия… с маминой косой. Она двигалась, припутывала мои пальцы к ее горлу. Это делал ты.

Морфей полирует ногти о лацкан пиджака.

– Да, магия, признаю. Неверно направленная. И не моя.

– В каком смысле?

– Ты еще не готова услышать ответ.

Мне надоедают эти манипуляции. Я отталкиваю Морфея и бегу к просвету в деревьях, за которыми скрылись феи. Я так тороплюсь, что чуть не падаю.

Слышится резкое хлопанье, и на моем пути встает Морфей. Я останавливаюсь.

Он приседает, вытянув крылья параллельно земле, и внимательно смотрит на меня, как огромная хищная птица, темная и опасная. Я помню, что он подвержен вспышкам дурного настроения.

С ним невозможно договориться, если я не сумею прежде одержать верх.

Он выпрямляется и хватает меня за плечи, прежде чем я снова успеваю броситься наутек.

– Довольно шуток, – говорит Морфей. – Тебе пора исполнить свое предназначение. Не напрасно же я потратил треть жизни на обучение. Алиса наделала ошибок, которые только ты сможешь исправить. Я семьдесят пять лет ждал, когда настанет этот день… и слишком многое принес в жертву. Ты поправишь то, что испортила Алиса, и тогда узнаешь, как снять проклятие и вернуться домой. А до тех пор правила буду устанавливать я.

«Алиса наделала ошибок, которые только ты сможешь исправить». Цветы-зомби тоже говорили что-то подобное. Что исправить ошибки способен лишь потомок Алисы. И осьминорж утверждал, что Морфей – тогда еще Гусеница – отчаянно нуждается в моей помощи. Отчаянно. Он годами рассказывал мне про Страну Чудес. И заставил сохранить губку. Но зачем всё это? Наверняка у него есть какой-то личный интерес.

– Я нужна тебе. – Я слегка повышаю голос, решив рискнуть. – Другие женщины из нашего рода тоже могли найти сюда дорогу. Но они не захотели. В Страну Чудес нужно прийти добровольно. Ты не мог их заставить; иначе ты бы похитил одну из них и уже давно решил свои проблемы. Я – первая, кто не отказался зайти так далеко. И я не обязана выполнять твои просьбы. Ну и что, если я застряну здесь? Я всегда была изгоем и уже смирилась с этим. А Элисон… она выживет. Выживала же до сих пор.

Морфею не нужно знать правду – что качество жизни Элисон зависит от моего успеха. Конечно, я блефую.

– Это твой единственный шанс, – продолжаю я, упираясь руками в бока. – Если ошибешься, придется прождать еще семьдесят пять лет.

На лице моего давнего друга появляется странное выражение. Маска мешает разглядеть получше, но мне кажется, это нечто вроде гордости. Морфей слегка ослабляет хватку.

– Что ты хочешь?

– Ты вернешь Джеба. Сегодня же. Отзовешь своих фей и оставишь его память нетронутой. Ты будешь обращаться с ним как с равным, а не как с пешкой. И я хочу объяснений… почему ты называешь себя другом Элисон, если мы с тобой выросли вместе; откуда ты знаешь моих предков, если мы ровесники. И какая у тебя цель?

Морфей выпускает меня.

– Больше ты ничего не просишь?

Я вспоминаю слова осьминоржа о клятвах, даваемых подземцами. Видимо, так оно и есть, учитывая обещание, которое Морфей дал Элисон. Поэтому я добавляю:

– Дай слово. Поклянись.

– Черт возьми. – Вздохнув, он прижимает ладонь к груди, как будто приносит клятву верности. – Я клянусь своей жизненной магией не отсылать твоего драгоценного кавалера и не причинять ему вреда до тех пор, пока он верен тебе и твоей миссии. Хотя я оставляю за собой право возражать ему при каждой возможности. Да, и я охотно отвечу на все твои вопросы.

Договорив, он кланяется. Воплощенный джентльмен.

Кожаный костюм, смятая маска, причудливая шляпа. Морфей воображает себя рок-звездой? Может быть, в Стране Чудес он действительно звезда. Но он дал клятву и будет вынужден ее сдержать, иначе его крылья отсохнут и он лишится всего своего обаяния.

Выпрямившись, Морфей подходит вплотную, так что наши ноги соприкасаются мысками.