И вспомнив все это, я тихо спросила:

— О чем вы сейчас думаете?

Гаррат не ответил.

— О том, чтобы спалить весь университет? — догадалась с содроганием.

Обернулся, взглянул на меня с нескрываемым удивлением и лениво поинтересовался:

— Тебе об этом профессор Ивас поведал?

— Нет, — тихо ответила я.

Владыка вновь отвернулся к окну и спокойно сообщил:

— Не беспокойся, ты этого не увидишь.

Легче мне от этого не стало. Причем совершенно!

Что делать, что делать, что делать?! Что же мне делать?

И тут, вновь обернувшийся дракон, удивленно спросил:

— Тебе что, университет жалко?

— А вам нет? — потрясенно переспросила я.

Гаррат задумался, затем пожал могучими плечами и ответил:

— Да не особо как-то.

— Но… но… — я даже не знала, что сказать.

Дракон же продолжил все так же безразлично:

— Скучно у вас. Опять же Васюту на дольки порезать не дали.

— Принц Эвасет королевской крови! — возмущенно воскликнула я.

— Да и я не из-под коряги вылез! — гордо заявил Владыка.

И тут же осекся, виновато на меня посмотрел, и утешительно заметил:

— Ладно, не расстраивайся, твою корягу палить не буду.

— Что?!

— Ну, — он неожиданно смутился и отвел взгляд, — я говорю деревню, в которой ты выросла, так и быть палить не буду. Кстати, из какой ты деревни?

На этом кончилось. Мясо в подносе. Мое терпение кончилось тоже, если честно. Поднявшись, выпроводила грраса, затем сходила руки помыла, после этого молча, и выразительно указала на двери. Владыка так же молча, и не менее выразительно посмотрел на меня. Я повторно указала на двери и крайне вежливо попросила:

— Будьте так любезны покинуть мою корягу.

Серебристый дракон, осмотревшись, спросил:

— Чего?

— Комнату! — уточнила, старательно сдерживаясь.

— Зачем? — поинтересовался Владыка.

И тут над всем университетом прокаркали. Затем раздался крик ворона, а следом голос сэра Овандори:

— Всем студентам третьего и четвертого курсов факультета Практической магии облачиться в походные мантии и собраться во дворе перед главным зданием! Повторяю, всем студентам третьего и четвертого курсов факультета Практической магии облачиться в походные мантии и собраться во дворе перед главным зданием!

А затем, практически одновременно с данным сообщением, во всю голую стену над моей кроватью, появилась надпись:

«Госпожа Радович, приказ к вам не относится».

И почти сразу, я едва дочитать успела, в двери постучали.

«Не драконы», — подумала, открывая.

И сильно пожалев об этом, едва мне в нос сунули огромный букет алых роз. А затем, пока я отплевывалась, знакомый по таверне голос служащего лорда Энроэ сообщил:

— Госпожа Радович, лорд Энроэ шлет вам свои самые лучшие пожелания… если он, конечно, на них способен.

Отплевавшись, я посмотрела на дознающего, прислонившегося плечом к косяку и с интересом наблюдая за процессом плевания розами. После чего, осторожно уточнила:

— Господин Торн?

Мужчина со шрамами на лице, усмехнулся и с издевкой произнес:

— Ну надо же, вы помните мое имя.

Никак не отреагировав на издевку, я искренне произнесла:

— Спасибо.

— За что это? — изогнул бровь дознающий.

— За помощь с алкоголем, — намекнула я на то, во что он превратил вино лорда Энроэ.

Господин Торн улыбнулся, затем, медленно, видимо не желая напугать, наклонился ко мне и произнес:

— На столе магистра Аттинура прошение моего шефа, и крупная сумма, которую я крайне заметно и демонстративно запихнул в указанный ящик стола. Я так понимаю, госпожа Радович, вы девочка умная, сами сообразите, что за этим последует. Мой вам совет, несмотря на решение ректора — воспользуйтесь возможностью прогуляться по Горлумским лесам. Как минимум, я всегда смогу солгать, что не сумел вас там обнаружить. Всего доброго, госпожа Радович.

И он, развернувшись, покинул коридор общежития, практически растворившись в ближайшем служебном проходе.

Я медленно закрыла двери, после взгляд упал на цветы. Вид они имели жалкий. Словно их долго и старательно били… или же из них что-то выбивали, столь же долго и старательно. Потрясенная догадкой, поспешила к окну, поднесла букет к свету и покрутив его, обнаружила на листочках остатки золотистого порошка. Приворотами лорд Энроэ похоже не гнушался вовсе.

— И я вот не понял, — произнес вдруг Владыка, устроившийся на моей постели лежа, и на время появления господина Торна прикрывшийся иллюзией, — то есть его за вино ты поблагодарила, а меня за то, что я всю ночь тут не спал и охранял тебя от этой полоумной профессорши, даже не поцеловала в знак признательности? Слушай, это как-то не справедливо, не находишь?

Отвечать я не стала. Оставив букет на столе, молча подошла к постели, опустилась на колени, открыла тайник, достала блокнот, поднялась, и не реагируя на крайне заинтересованный взгляд дракона, ушла в ванную. Там, попутно расстегивая рубашку, открыла блокнот и написала:

«Доброго дня, великий и почтенный Главнокомандующий Долины драконов. К сожалению, я вынуждена покинуть университет и…»

«Нет» — пришел простой ответ.

Без каких-либо знаков препинания.

Затем, последовало:

«Вы остаетесь в университете.»

Не зная, как на это реагировать, я просто спросила:

«Почему?!»

И получила до крайности странный ответ:

«В лесу холодно».

Несколько потрясенная вообще всем подряд за это утро, я осторожно написала:

«Я знаю».

В ответ появилось:

«Я рад за вас».

Я за себя рада не было совершенно, мне за себя было страшно, и чем дальше, тем несколько страшнее, особенно теперь, когда за меня со всей своей основательностью взялся сам лорд Энроэ. Да еще и как!

— Вкусняшка, а ты меня вообще благодарить собираешься? — донеслось вдруг из комнаты.

Да. За лорда дознавателя особенно!

Я растерянно опустилась на ящик с грязным бельем, с тоской подумала о том, что постирать не успела, и не успею еще, сделала глубокий вздох и написала Главнокомандующему:

«Простите, но…»

Дописать не успела. Перечеркнув мою строку, ниже появилось: