До восьми часов вечера оставалось пятнадцать минут, а Юрьев до сих пор не получил в свое распоряжение костюм для подводного плавания. Кроме того, не сумел он обнаружить и килограммовую упаковку героина. Как же быть? Неужели операция срывается?

Усевшись на кровать, Юрьев огладил пальцами скулы и решил, что ему не мешало бы побриться. Хотелось также опрокинуть стаканчик рома и выкурить традиционную вечернюю сигару, однако сегодня было не до приятной неги на балконе. Часы неумолимо отсчитывали секунды. Время работало против Юрьева. Без пяти минут восемь он уже всерьез подумывал о том, чтобы позвонить в Москву и сообщить руководству о затруднении, когда в дверь постучали.

– Войдите, – крикнул Юрьев.

Дверь отворилась. В комнату заглянул плотный черноволосый мужчина в желтой бейсбольной фуражке, надетой слегка набекрень.

– Добрый вечер, – произнес он на чудовищном английском языке.

– Добрый вечер, – прищурился Юрьев.

Поздоровавшись по-русски, он ожидал, не сменит ли визитер язык, но этого не произошло.

– Вы ждете гостя?

– Почему бы и нет? – Это было произнесено по-английски. – Why not?

– Я – гость.

– Входите. – Юрьев встал и сделал приглашающий жест. – Вы один?

– Один, – вздохнул мужчина, занося в номер спортивную сумку.

Юрьев почувствовал смутную тревогу. Ему определенно не нравился пришелец. Очень напряженный и фальшивый, несмотря на желание выглядеть свойским. Постоянно переступает с ноги на ногу, носки туфель заносчиво разводит в стороны, в глаза старается не смотреть, то сутулится, то выпячивает грудь. Что он скрывает, чего боится?

Однако надпись на его фуражке была с оговоренной ошибкой. Что касается акцента, то с ним следовало разобраться.

– Откуда вы родом? – спросил Юрьев, продублировав вопрос по-болгарски.

– Говорите по-английски, пожалуйста. Я из Стамбула. Не знаю болгарского.

– Стамбул? Турки сотрудничают с болгарами?

– Сотрудничаю я. Пришлось эмигрировать. – Мужчина насупился. – Моя жена живет здесь.

Происхождение акцента прояснилось. У Юрьева отлегло от сердца.

– А я уж начал было беспокоиться, – признался он.

– Напрасно, – улыбнулся мужчина. – Для беспокойства нет никаких причин.

Присев на корточки, Юрьев вжикнул замком «молнии», достал ласты, маски, аккуратно упакованные гидрокостюмы.

– На сколько хватит кислорода? – поинтересовался он, щелкнув пальцами по баллону.

– Как раз чтобы сплавать туда и обратно, – заверил его мужчина. – Еще и лишний останется.

Несомненно, он был в курсе ночного мероприятия. Юрьев встал и протянул руку.

– Благодарю за содействие.

– Моя работа, – улыбнулся мужчина, отвечая на рукопожатие.

Пятерня у него была потная и не очень чистая. А еще Юрьев заметил следы засохшей крови на пальцах. Видимо, мужчина вытирал ее недавно, но сделал это не слишком тщательно.

– Несчастный случай, – сказал он, проследив за взглядом Юрьева. – Менял колесо, поранился.

– Приехали на автомобиле?

– Так удобней.

– Зато самолетом быстрее.

– Но не дешевле. Счастливо оставаться.

Мужчина попятился. Его улыбка была напряженной, а руки сжаты в кулаки.

– Мы так и не познакомились, – сказал Юрьев, впившись в него взглядом.

– Ах да, забыл представиться. Павел Маркелов.

– Странное имя для уроженца Стамбула.

– Пришлось поменять имя и взять фамилию жены. В Болгарии не любят турок.

Мужчина сделал еще один шажок к двери.

Объяснение правдоподобное, но поведение настораживающее.

– Очень приятно, Павел, – улыбнулся Юрьев. – Желаю удачи.

– Вам тоже удачи, – помахал рукой мужчина. – Извините, мне пора.

Дверь закрылась. Мужчина исчез, оставив после себя резкий запах давно не мытого тела. Юрьев пнул ногой сумку и прошелся по тесной комнате, обдумывая состоявшееся знакомство. Почему от человека, представившегося Павлом Маркеловым, разит застарелым потом? Как вышло, что он не нашел воды для того, чтобы вымыть хотя бы руки, раз уж не считает нужным искупаться с ног до головы? Такое впечатление, что он несколько дней провел в первобытной пещере, отрезанный от цивилизации.

Пещера… Горы… Камнепад… Бородатые люди в камуфляже, крадущиеся по горным тропам с рюкзаками, набитыми взрывчаткой… Среди них Ахмед Казаев, сжимающий в руках автомат…

Эти картинки стремительно пронеслись перед мысленным взором Юрьева, как на экране компьютера. Конечно, у него не было уверенности в том, что Маркелов явился с недобрыми намерениями, однако какая-то заноза в подсознании осталась. К счастью, вскоре сомнения рассеялись, как рассеивается туманная мгла при солнечном свете.

Телефонный звонок застал Юрьева за изучением гидрокостюма, от которого зависел не только успех операции, но и его жизнь. Он осмотрел крепящиеся в рукавах «боеголовки Слейтера», проверил шланг, соединяющий загубник с баллоном, открыл вентиль, чтобы послушать шипение кислорода. Завершив тщательную инспекцию, он включил трубку и услышал далекое, слабое:

– Алло.

– Агата? – обрадовался Юрьев. – А я как раз о тебе думаю…

Что именно он думает, лучше не уточнять. Девушке, очутившейся на больничной койке, будет не слишком приятно узнать, какими словами обзывает ее любовник и соратник за то, что она не сообщила ему местонахождение тайника. Не ее вина, что она потеряла сознание.

– Ты не обманываешь? – По тону Агаты можно было догадаться, что она улыбается. – Ты действительно думаешь обо мне?

– Да, – подтвердил Юрьев, обводя взглядом комнату, обшаренную вдоль и поперек. – Неотступно думаю.

Это была чистая правда.

– Что именно думаешь? – полюбопытствовала Агата.

«Что тебя на пушечный выстрел нельзя подпускать к разведке, – мысленно ответил Юрьев. – Что ты взбалмошная, капризная, легкомысленная девица, которой я бы порекомендовал поскорее выйти замуж, нарожать кучу детей и остепениться. Что я устал от твоих фокусов… хотя, должен признать, ты чертовски мила».

– Я беспокоюсь о твоем здоровье, – покривил душой Юрьев. – Как рука?

– Двойной перелом, – вздохнула Агата. – Один открытый. Мне наложили гипс, и теперь я выгляжу просто ужасно. Настоящее чучело.

Это был не тот случай, когда женщине хочется услышать подтверждение своим мыслям. Юрьев усмехнулся.

– Не скромничай, – сказал он. – Держу пари, что вокруг тебя увивается весь медицинский персонал мужского пола.