– Дорого.

– В розницу за сто, я тебе даю сорок – дорого?!

– Мне через всю страну везти. С начальством делиться. Поляки тоже кусок захотят.

– Разбодяжишь.

– Вот чего не хочу, так это бодяжить. Насыпать, пересыпать. Ты лучше сам разбодяжь и мне цену дай.

– Сколько?

– Скажем, двадцать.

– Двадцать пять.

– По рукам.

Оба офицера спецслужб кивнули, отмечая договоренность.

– Теперь. Вы хохлов у нас доите, собираете деньги – а где наша доля? Где наша доляшка на Донбассе, в Луганске?

Билоконь развел руками.

– Какая доля, Олег? Я смотрю, вы совсем плохими стали, на ходу подметки рвете…

– Наша. Доля, – раздельно проговорил Кухарцев, – со всего, что у нас делается, нам в карман должна падать доля. С баб. С гастеров. С торговли. Со всего. Бесплатного ничего нет, бесплатно только жена дает. Да и то не всегда.

Крыга хотел что‑то сказать, но промолчал по‑умному.

– Дорогой, ты сначала выборы выиграй, потом потрем на эту тему.

Кухарцев кивнул.

– Сейчас я с тебя ничего не требую. Но потом надо будет платить. Нет – проблем всю хохлоту назад выслать нет никаких. Что у тебя будет – знаешь. Двадцать процентов. Вопрос не обсуждается.

Билоконь промолчал.

– И еще. Кто из ваших с Беней контачит?

– Не я.

– Неважно. Передай – на нашей поляне им делать нечего. По крайней мере, без нашего разрешения. Хоть одно сало возбухнет после выборов – пеняйте на себя.

– А ты себя не переоцениваешь, Олег?

Билоконь ждал после этого любой реакции… но только не такой, какая последовала. Кухарцев улыбнулся. Искренне.

– Если только трохи. А так… Сереж, вам под поляками не надоело еще? Ты сейчас – кто? По факту на побегушках, как и был. А посмотри на меня. Я – сам себе хозяин, сам зарабатываю. В ЕС – вам и то кислород перекроют, будете на всякие комиссии мутные ходить, колоться и каяться, а то и сядете. Оно тебе надо? Короче, думай. А надумаешь, скажи…

Кухарцев наклонился вперед.

– Хорошо думай, Сережа. Если ты как чмо себя ведешь, кто тебя уважать будет. Не будь чмом – и люди к тебе потянутся…

– Блин, этого москалюгу надо… – раздраженно сказал полковник Крыга, как только они садились в бусик.

– Заткнись, блин! – заорал Билоконь. – Завали!

Крыга замолчал. Во время Евромайдана – он был намного смелее и бесстрашно шел со своей сотней на дубинки и пули «Беркута». Но это тогда… а сейчас, когда есть и хата и машина… а самое главное, есть понимание, что чего стоит – терять это неохота. Тот же Билоконь… у него, наверное, лямов десять по счетам распихано. Ему до такого еще… учиться и учиться…

Хотя… русский его чмом в лицо называет, а он на него траванул. Это как?

– Поехали…

Машины тронулись. Билоконь – натыкал номер телефона:

– Яцек? Встретиться надо… Нет, плохо. Там не только нацики. Там ФСБ. Ломом подпоясанные. Неважно… при встрече объясню. Отбой.

Киев, Украина1 октября 2017 годаБандеровщина

Вата, колорады, ублюдки, дефективные недочеловеки, опарыши, анчоусы, мрази, подонки, подлецы, рабы, холопы, быдло, слизь, портянки, совки, фашики, русня, рюззскиэ, православнутые – вы для чего создаете атмосферу ненависти?

http://sofya1444.livejournal.com

– Понял, как тебя взяли?

– Как‑как… Прибыли на место, у меня там родственники. Решили там и остановиться… все лучше, чем в гостинице или квартиру снимать. Там же и приняли, часа не прошло.

Возняк сочувственно цыкнул зубом.

– Це погано. Похоже, за всеми нашими там следят…

– Какое следят! – Кутового прорвало. – Мой кум ментам нас и слил! Только мы пришли, он вышел на площадку и позвонил!.. Когда нас выводили… – Кутового начало потряхивать, – весь двор собрался… если бы не менты, они бы нас там разорвали. А кум мой – мне в лицо плюнул, сказал: гнида ты, чтобы ты там со всей Краиной провалился…

– Окацапился…

– Какое окацапился! Ты понимаешь, что, блин, происходит?! Мы готовы уже родных на ремни резать, скоро брат на брата пойдет, в глотку вцепится, душить будет! Мой кум всегда байдужим был, ему до политики было…

– А мы еще говорим… Кубань це Украина, все казачьи земли повинны бути украинскими. Тем более что там украинцев полно. Да там нас голыми руками рвать готовы, зубами грызть. Там не Донбасс, там страшнее будет. Кровью захлебнемся…

– Успокойся. Выпей…

– Кровью захлебнемся… брат, как же так… как же так… что же мы творим?..

Про себя капитан СБУ Возняк подумал, что дальше расспрашивать нет смысла… и так понятно, что в рапорте писать. Психологически сломлен, к дальнейшей работе не годен…

Владимир, Россия25 сентября 2017 года

Во Владимир я прибыл питерским поездом. Он останавливается как раз во Владимире. Есть еще один вариант – московским, и остановка в Муроме, я обычно так и делал – но в этот раз поехал через Владимир…

Железнодорожный и автовокзал там находятся почти в одном и том же месте – на высокой горе, автовокзал – выше вокзала, и оттуда открывается потрясающий вид на поля и перелески… это самая Русь, отсюда она начиналась. А вот сам город мне не нравился раньше и вряд ли понравится теперь. Несмотря на обилие церквей, то тут, то там видны приметы бедности… обшарпанные здания, ямы на дорогах. Сто семьдесят километров от Москвы, и все, кто мог, давно укатили туда, автобусы до Москвы отходят отсюда каждый час. А те, кто здесь остается… Бог им в помощь, как говорится…

Туда, куда мне было нужно, автобус ходил всего лишь дважды в день. Вздохнув, я отправился искать частника…

Ополье…

Было время – это был центр страны, опора державы… еще были видны кое‑где огромные земляные валы, которые уже никто не помнит, кто насыпал и что было в них. Старики передают из уст в уста подробности давным‑давно кипевших здесь битв. Помню… когда я жил здесь у родственников летом… меня привлекало одно место… это был почти круг диаметром меньше километра, огромный, высотой не менее десяти метров насыпной вал и пруд – тоже полукругом. На валу росли деревья, он был таким старым, что казался творением природы, а не человеческих рук. В пруду хорошо ловились пескари, а так – здесь плавали утки, время от времени стирали белье. Никто и никогда не задумывался о том, откуда взялся этот пруд и этот вал, почему он такой странной, полукруглой формы. Лишь потом, уже будучи взрослым и интересуясь историей, я понял, что этот вал – часть некогда мощного укрепления, поставленного здесь еще в те времена, когда на Москву ходили татары и крымчаки. Вот поэтому он такой странной, полукруглой формы…