Названия месяцев со знакомыми мне по миру-донору совпадали лишь отчасти. Так, например, март, июнь и декабрь находились на своих «законных» местах, но осень начиналась с месяца-руяна, а за Старым Новым годом же шел месяц-просинец. Августом именовался тот самый не на каждый год выпадающий тринадцатый лунный цикл — считавшийся при этом зимним. Третий же месяц лета носил название рюрик.

Дух сердце сломит, короче.

Добавлю, что эмболисмические годы народ недолюбливал, приписывая им связь с всевозможными напастями и неприятностями (так-то понятно: кому понравится лишний месяц зимы?!).

Впрочем, нынешний год был обычным. А вот следующий, стартующий в марте — как раз «имбой».

Короче, ждать в имении Терезу стоило уже через пару-тройку дней, приблизительно к этому времени обещала к нам подтянуться и Златка, пока же единственными гостями Миланы стали мы с Муравьевой. Ну и Каратова, разумеется — уже вполне здесь обжившаяся и малость поднаторевшая в практической магии.

За время моего не столь уж и долгого отсутствия Светка научилась самостоятельно поднимать перо левитацией и могла теперь удержать его в воздухе почти минуту. А прямой удар, нанесенный ею мне на пробу, ощущался как слабый, но все же заметный тычок. Серьезного врага таким, конечно, не остановить, но, скажем, комара на стене прихлопнуть уже можно — разумеется, если по нему попасть: с точностью у моей бывшей одноклассницы покамест было совсем не ахти. Ну да это дело наживное! Как и сила.

Проявление скрытых надписей у девушки отработать не получилось — за неимением таковых в доступе (на самом деле, метки вокруг нее имелись, просто Каратова их по неопытности не нашла), а вот кривое зрение Светка прокачала даже лучше, чем левитацию и, при желании, без особого труда могла теперь подсматривать из-за угла, не высовываясь.

До кучи, кто-то из слуг-мастеровых обучил девушку технике очистки одежды от грязи, и за четверть часа усилий она теперь была способна справиться с небольшим пятном — что с гордостью и продемонстрировала на моем форменном кителе, сама же его для этого предварительно и испачкав. Благо перестараться и прожечь в ткани дыру— главная опасность при работе с данной техникой — Каратова пока никак не смогла бы — банально силы бы не хватило.

Благосклонно выслушав отчет о Светкиных успехах, я собирался было предложить ей позаниматься вместе — тем более, что и Оши, более или менее оправившаяся после выгорания в пятне, находилась рядом и могла бы помочь с «замыканием контактов» — но тут моя бывшая одноклассница и задала вдруг тот свой вопрос о делах у Миланы.

— Вроде да, — не без удивления ответил я. — А что ей станется?

Сказал — и вспомнил об обвинении, которое негласно выдвигали против Воронцовой по делу о нападении на Златку. Но там же, вроде как, ротмистр Петров-Боширов обещал восстановить из обрывка пергамент с меткой молодой графини. Времени на это у жандарма было достаточно — наверняка дело уже сделано. И раз претензий к Милане по прежнему не озвучено, значит, от всяких подозрений она очищена, правда же? Или я чего-то не знаю?

— А что такое? — уточнил я слегка встревоженно.

— Да так… — будто бы немного смутилась Каратова. — Мне же тут делать было особо нечего. Мана закончится — жди, пока новая наберется. Ну и шаталась по усадьбе, как неприкаянная. И ненароком услышала… Я не хотела подслушивать, правда, — потупилась она, запнувшись. — Просто случайно так вышло…

— Так что услышала-то? — в некотором уже нетерпении осведомился я.

— Господин Стамболи говорил по телефону… Ну, не по телефону — не знаю, как здесь эта штука называется… — снова запнулась Светка. — Навроде портсигара…

— Телефоном и называется, — кивнул я. Вениамин Давидович Стамболи, сам из купцов, был определен руководством корпуса в управляющие имуществом Воронцовой до достижения молодой графиней полного совершеннолетия. — Ну, не тяни мимикра из астрала! — подстегнул я собеседницу.

— Какого еще мимикра? — не поняла девушка.

— Поговорка местная, — отмахнулся я. — Давай, рассказывай, раз уж начала!

— Угу, — кивнула Каратова. — Ну так вот, господин Стамболи жаловался кому-то, что дела у него здесь идут из рук вон плохо. И кредит не выходит получить — а деньги, типа, нужны, и нужны срочно. И авария очень некстати на фабрике произошла. И мастеровые бастуют. И инспекторы какие-то внепланово пришли — теперь грозятся производство остановить. И мелкий, но важный деловой партнер нежданно обанкротился и прекратил поставки… «Напасть на напасти, и все разом — прямо гнев астральный». Это я уже, считай, дословно цитирую. Собственно, вот, — развела она руками.

— Ну, бизнес есть бизнес… — неуверенно протянул я в задумчивости. — А у Воронцовой, почитай, целая промышленная империя. Не может в такой все идти гладко и без сбоев…

— А все негладко — может? — прищурилась Светка. — Я, конечно, не очень в курсе насчет астрального гнева, но сказано это было таким тоном… Ты же знаешь, чем занимался мой отец? Ну, там, в нашем мире? — спросила она вдруг.

— Что-то по юридической части? — не без труда припомнил я. — А при чем тут это?

— Корпоративными войнами. Защита бизнеса от рейдерства — ну, недружественного поглощения — и все такое. Иногда он вскользь рассказывал дома о тех или иных своих проектах — не упоминая конкретных названий, конечно. А я же тоже на юриста идти собиралась — вот и слушала во все уши. Впитывала, так сказать, мудрость. Так вот, папа говорил: если у предпринимателя возникла проблема — это нормально, на то и бизнес. Если две проблемы, явна одна с другой не связанные, навалились разом — то это еще может быть случайным совпадением. Но если проблем больше двух — да таких, с которыми раньше не сталкивались, и, наложившись, они друг друга еще и усугубляют — почти наверняка вас атакуют недоброжелатели. Вот так вот…

— То есть ты считаешь, что Воронцовой угрожают некие рейдеры? — нахмурился я. — Да не, — мотнул головой почти тут же. — Ее род здесь в таком авторитете — кто на подобное осмелится?!

— Ну, тебе виднее, — пожала плечами Каратова. — Я в местных реалиях не шарю — может, и правда, зря панику развела… Пошли, что ли, в магии практиковаться? — предложила она.

— Погоди… — остановил ее я, осененный догадкой. — Вот скажи, — пристально посмотрел я на собеседницу в упор через четверть минуты. — Если владельца некоего бизнеса, который, правда, сам им не управляет, вдруг пытаются подставить, обвинив в совершении преступления — это как, вписывается в схему рейдерской атаки?.. При том, что обвинения абсолютно левые и легко опровергаемые? — уточнил все же затем.

— Типичный прием, — кивнула Светка. — Распыление ресурсов оппонента, моральное давление… При удаче — устранение с доски одной из ключевых фигур… Тут даже неважно, занимается владелец делами сам или нет. А что, Милану в чем-то таком обвиняют? — осведомилась она.

— Не то чтобы… Давай-ка лучше поговорим с ней самой, — предложил я. — Что мы тут за нее решаем?