— Послушай, нам нужно поговорить… Ну сколько можно, в самом деле… — паникую, опасаясь, что он сейчас начнет приставать.

— Какая же ты болтливая! Голова от тебя трещит, — стонет он, стягивая перекинутое через плечо полотенце.

Кажется, Вадим, и впрямь, настроен всего лишь ускорить процесс. Я смотрю на него в замешательстве.

Почему он просто не развернул меня лицом к стене и не воспользовался ситуацией? Приготовил что-то особенное? Изменил свое отношение? Я его не понимаю. И что с этим делать, не понимаю тоже.

Странно так все это. И, честно говоря… досадно. В плане, что от хвата его пятерни на талии и уверенных, жестких рывков полотенца по телу, внутри все сладко переворачивается. Разумом я, конечно, сопротивляюсь. Изо всех сил, со всей самоотдачей… хлипкой до ужаса, потому что без толку это. Все без толку…

Я отчетливо ощущаю правым бедром его каменный член и влажное скольжение головки по распаренной коже. Обещаю себе, что брошу всего один быстрый взгляд вниз, но сморю… сглатываю… мурашками вся покрываюсь… От возбуждения швыряет то в жар, то в холод. Меня ведет от того, как Вадим отрывисто дышит мне в висок, трясти всю начинает. Хорошо, что он меня держит, потому что волнение сбивает с ног.

Его пресс напряжен, вены на предплечьях вздуты и бугрятся. Ладонь через махровую ткань полотенца жадно сжимает грудь, я уже плохо понимаю, чего больше хочу: самой потереться о влажный торс Злобина или не мешать его рукам яростно мять мою кожу.

— Скажи, Вадим… Скажи, что любишь меня… — умоляю с отчаянным, просто отчаянным на грани безумия надломом в голосе.

Вадим громко втягивает воздух. Его взгляд темнеет.

— Мне от тебя просто башню рвет, — отрывисто шепчет он, беспорядочно вжимаясь губами мне в щеку, спускается ниже, прихватывает зубами кожу на нижней челюсти. — Никогда и никого так не хотел… Не могу больше… Не могу-у-у…

Я плохо соображаю, это утвердительный ответ сейчас? Нет?.. Да?..

Ох, боже мой…

Не получается у меня думать, никак не получается. Вадим опомниться не дает, разворачивает к себе спиной, прямо как в моих недавних фантазиях, и с хриплым стоном прикусывает заднюю часть шеи. Меня подбрасывает от остроты ощущений.

Встаю на цыпочки, проскальзывая грудью по запотевшему кафелю.

Он тут же прижимается сзади бедрами жестко и бескомпромиссно. Заставляя ударить ладонями по плитке в попытке удержать то ли хлипкое тело, то ли обрывки разума.

Вадим прижимает меня к себе плотнее, просовывая одну руку между стеной и мной. Пальцы сразу же порочно и многообещающе ныряют мне меж тесно сжатых бедер: нажимают, гладят, сводят с ума…

Я беспомощно царапаю ногтями кафель, не зная, куда деть руки… Не понимая, как выцарапать из себя растущий голод, не соображая, чем его насытить.

— Вадим… Вадик… Хватит, не хочу так… Сделай уже что-нибудь!.. — сама не узнаю свой требовательный стон. Себя я давно узнавать перестала, потеряла в борьбе, в погоне за чем-то очень близким, но недосягаемым. Хочу его невероятно. До полной отключки мозга.

Он стряхивает вниз мои руки и быстро разворачивает к себе. Придерживая меня за волосы, тянет их вниз, медленно с наслаждением, вынуждая запрокинуть голову.

Губами врезается мне в губы, но не целует. Только делится учащенным горячим дыханием, смешивая наши громкие вдохи и выдохи. Несильным нажимом на нижнюю челюсть заставляет приоткрыть рот и впустить большой палец по самую фалангу.

— Дотронься до меня, — командует срывающимся голосом.

Я готова выполнить любое его требование, но соображаю плохо. В голове, перед глазами — все в тумане.

Переспросить мешает все тот же палец, ритмично играющий с моим языком.

— Внизу, — стегает нетерпением Вадим.

Ведет рукой по верхним позвонкам и в сторону. Я прикрываю глаза от невыносимо приятного покалывания на коже, а он уже надавливает мне на плечи, заставляя медленно соскальзывать по стене на корточки.

— Ты хочешь, чтобы…

— Нет… — обрывает он категорично. — В другой раз. Просто дотронься…

Вдох сотрясает меня целиком, когда я впиваюсь взглядом в ровный, мощный член, подрагивающий прямо напротив лица.

— Смелее, девочка.

Смущенно поднимаю глаза вверх. Вадим, кажется, не дышит, глядя на меня из-под густых ресниц с каким-то пугающим и жестким ожиданием в расширенных до невозможности зрачках.

Стараясь оттянуть момент откровенного касания, неторопливо изучаю ладонью очертания мышц живота, очень твердых, сокращающихся на каждое прикосновение. Ближе к паху проступают крупные вены… Стыжусь того, что вижу, но сморю, любуюсь с алчностью, какой в себе не знала.

— Руку на ствол положи, — рвано выдыхает Вадим сквозь стиснутые зубы.

Вздрогнув, я подчиняюсь. И едва подавляю в себе желание отдернуть пальцы, настолько неожиданным он оказался на ощупь.

Непередаваемое сочетание. Сталь и бархат.

— Не бойся, — произносит он, накрывая рукой мою кисть. Медленно, словно знакомя с собой, ведет ее назад. Затем вперед. И так по кругу, не набирая, но и не сбавляя темп.

Я едва дышу, чувствуя, как нестерпимо начинает ныть низ живота.

— Ноги раздвинь сильнее… Покажи, что там у тебя.

Его хватка на моем плече становится жестче, подстегивает. Послушно развожу колени, сгорая от смущения и рванувшего по венам возбуждения, слепящего и беспомощного одновременно.

Сама, без подсказок, вжимаюсь плечами и затылком в стену, выгибаясь так, чтоб как можно больше открыть его сумасшедшему взгляду. Вадим приоткрывает губы, протяжно выдыхая, сводя с ума своей бесцеремонностью больше, чем могли бы обычные ласки.

— Погладь себя тоже. Так, чтобы я видел.

Мне кажется, что я сейчас умру от жуткой неловкости, от осязаемого животного бесстыдства его взгляда… Но по-настоящему умираю, исполнив команду. Наши движения синхронизируются, ускоряются, сжигают сознание. Под моими пальцами так мокро, что этого в густой тишине и не скрыть.

Я громко стону, потому что чувствую, как увеличивается в размерах разгоряченный член в моей ладони, потому что вместо пальцев представляю его твердость и гладкость. И когда смещаюсь чуть ближе к входу, простреливает так, что глаза закрываются.

— Ну нет же!.. — всхлипываю болезненно, когда меня рывком отрывают от пола.

Вадим врезается в меня, выбивая весь воздух из легких. В попытке вернуть равновесие, цепляюсь за его плечи, хватаюсь за неудобно короткие волосы.

Он отстраняется, но тут же подхватывает под ягодицы и плавно вклинивается между ног, разрывая преграду одним длинным движением.

Я зажмуриваюсь от острой заполненности, от боли, от того, как сильно его пальцы впиваются в мои бедра, и сам процесс уже не так возбуждает. Такое близкое удовольствие ускользает все дальше с каждой секундой.