На румяных щечках проступают милые ямочки.

— Воть. Бели.

Беру.

— Александра, — добавляю в голос строгости. — А больше ты ничего другим детям не хочешь оставить?

Тон и особенно постановка вопроса малышке явно не нравится. Хитрые глазки цепко впиваются мне в лицо.

— Кажи пусть ко мне игать пиходят, — и, не давая мне слова вставить, выпаливает: — А ты тосьно настоящий?

Блин. Неужели голосом себя выдал?

— Точно. Самый настоящий. Из Лапландии, — бурчу низким басом и от греха подальше меняю тему. — Ты знаешь, что за подарки надо рассказать стишок?

— Ага.

— Начинай.

— Не могу.

— Почему это?

Я точно знаю, что Света с ней разучивала парочку.

— Высоко.

— Так нормально? — Сажусь перед дочкой на корточки.

— Супел! — пищит Сашка.

И ка-а-ак вцепится двумя руками мне в бороду! Как дернет! Еще немного и резинкой уши оторвет.

— Ауч! — Не успеваю среагировать.

Мой стон тонет в радостном писке:

— Папоська! Ты Дед Мооз! Из Плапландии!

— Злобин, молчи, — тоном затыкает меня Света…

Света

«Лишь бы разубеждать не начал», — поспешила я предотвратить незапланированный взрослый разговор.

Нам, девочкам, нужна щепотка сказки. Что в три годика, что в двадцать три…

И что бы ни ворчал по этому поводу Злобин, а делать мечты былью он умеет как никто другой. Ведь его пример подстегнул Соньку, да так, что сестра лучшая на курсе. И больше не разменивается на золотую пыль.

Отца теперь вовсе не узнать благодаря Вадиму, вернее, благодаря знакомству с его секретарем. Наталья оказалась жесткой, но любящей женой, поэтому никаких соблазнов, кроме гастрономических, ему теперь не угрожает.

Разве могла я о таком мечтать до встречи с ним?

— Тебе спать не пора? — спрашивает он у дочери, строго постукивая указательным пальцем по циферблату часов. А сам весь светится изнутри как лампочка. Счастливый такой.

— Уля! Влемя сказки! — Подрывается Саша. Пыхтит, жадина, утаскивая за собой мешок к кровати.

— Зато теперь спускаться через окно не надо, — подмигиваю мужу с улыбкой.

Он передергивается всем телом.

— Повезло.

— Слушай, давай сегодня ляжем в гостиной. Я возьму вина. Камин еще горит…

Вадим задумывается только на секунду:

— Жди. И чтоб под платьем остались только чулки. Приду — проверю.

Я с улыбкой качаю головой. Удивительно, что разрешил оставить платье. Но не спорю. Бесполезно.

Беру с собой пушистый плед на случай, если Вадим задержится. Напрасно. Он присоединяется ко мне за рекордно короткое время.

Входит с апломбом падшего бога, на ходу срывая с себя рубашку.

— Как ты ее уложил так быстро?

Он усмехается. Как и всегда чертовски хорош собой. Лучший.

— Оборвал рассказ на самом интересном месте и сказал, что продолжение будет во сне.

— Хитер, — хвалю мужа, моментально пьянея без вина от его взгляда. Голова немного кружится. — А мне ты что расскажешь?

— А ты уже взрослая для сказок. Поэтому слушай правду… — шепчет он, заключая мои кисти в колыбель своих длинных пальцев. — Когда я смотрю на тебя, из моей головы исчезают все посторонние мысли.

— Правда?

— Правда, Светлячок. Не знаю, как это работает, но у меня до сих пор на твой голос высыпают мурашки на коже.

— Это называется любовь, — улыбаюсь, а у самой по телу лавой бежит счастье.

— Как ни назови, а я тобой дышу, только полнее, чем легкими, глубже. В тебе, девочка, весь мой кислород…

Конец