— Сволочь! — орал он на Роджерса. — Мне твои наручники руки режут!

— Сядь, — приказал Роджерс, указывая на специальную скамью, использующуюся для удержания преступников.

— Да пошел ты! — и задержанный плюнул ему в лицо.

— Нам нужны наручники побольше, — заметил Оскар. — Например, для горилл.

Сказав это, он дернул байкера вверх за наручники, выкручивая скованные за спиной руки. Бедняга был вынужден привстать на цыпочки, чтобы не вывихнуть суставы.

Роджерс вытер лицо рукавом. На щеках расцвел румянец, на шее часто-часто запульсировала жилка. Его рука потянулась к висящему на поясе шокеру.

Байкер, кажется, уловил намек и притих. Смотрел он, впрочем, все с таким же негодованием, крепко стиснув зубы.

Оскар оттащил его к скамье. Это была обычная железная скамейка, только крепко привинченная к полу и со специальными кольцами, к которым следовало прикрепить наручники арестантов. Байкер даже вроде как сел — вот только в один момент он опускался на скамью, а в следующий он уже вскочил на ноги и отшвырнул Оскара в сторону, словно разъяренный Халк. С одного запястья свисали наручники, другая же его рука была свободна.

Обтянутое кожей плечо врезалось в грудь Оскара, сшибив того с ног. Поспешивший к ним Роджерс попытался схватить байкера за руку, и тот незамедлительно попытался двинуть ему в челюсть. Роджерс успел пригнуться и ушел от удара — но вот от свисающих с запястья наручников он уклониться не смог, и их железный край рассек ему лицо. Потеряв равновесие, Роджерс отшатнулся назад.

Мэтт собирался уже было кинуться на помощь, но Бри успела первой — она стояла ближе. Вмешиваться не имело смысла — Мэтт понимал, что схватка закончится быстрее, чем он успеет что-нибудь сделать. Затаив дыхание, он смотрел за разворачивающимся сражением.

Бри сорвала с пояса телескопическую дубинку и разложила ее одним быстрым движением. Не сбавляя скорости, она подняла дубинку вверх, на уровень плеч, занимая боевую позицию — руки у линии подбородка, локти не расставлять, держа их ближе к корпусу.

Байкер ринулся на нее подобно бешеному быку. Бри не отступила в сторону, идя на сближение, и это изрядно его смутило. Нервы у него сдали, и он попытался затормозить, но сила инерции уже несла его вперед.

И Бри была к этому полностью готова.

В последний момент она слегка сместилась, уходя с линии его движения. Ловко развернувшись на пятках, она нанесла стремительный выпад, целясь в предплечье, затем еще два хлестких удара — под колени, чтобы сбить байкера с ног. Движения Бри были точны и вместе с тем невероятно быстры, и мгновение спустя гигантский байкер уже сложился пополам. Рухнув на колени, он перекатился на бок, и затем его стошнило на пол. Комнату наполнил запах кислого пива.

— Наручники! — приказала Бри.

— Так точно, мэм, — вперед выступил Роджерс с парой здоровенных наручников. Он проворно сковал руки байкера и только затем снял с него старую, слишком маленькую пару. — А ну вставай, — в ответ на это байкер только застонал, после чего его стошнило второй раз. Роджерс зло пнул его в бедро. — Вставай, кому сказал!

— За что вы его арестовали? — Бри чуть ли не трясло от гнева, но голос у нее оставался спокойным.

— За пьяный дебош, — ответил Роджерс.

Бри отвернулась и принялась отдавать приказы таким голосом, что Мэтту сразу вспомнился его сержант-инструктор по боевой подготовке. Под раздачу попали два ошивающихся рядом помощника шерифа, ошалело таращившиеся на происходящее — Бри велела увезти арестанта в окружную тюрьму.

— Здесь мы его содержать не можем, а суда он может дожидаться и в бетонной камере.

Мэтт знал, что в здании департамента шерифа всего лишь две маленьких камеры.

Закончив с распоряжениями, Бри перевела разъяренный взгляд на Оскара.

— А ты приберись здесь.

— Я вам не чертов уборщик, — недовольно проворчал Оскар. Бри повернулась к нему.

— Мой кабинет. Сейчас же, — очень спокойным и очень, очень четким голосом произнесла она, а затем перевела взгляд на Роджерса. — Ты следующий на очереди.

Бри чувствовала себя директором школы, которому сейчас придется отчитывать набедокурившего ученика, пока его дружок ждет свою порцию взбучки за дверью.

Она села за свой стол. Оскар сидел напротив и мрачно таращился на нее во все глаза.

Бри молчала.

Через полминуты нервы у Оскара ощутимо сдали, а через минуту он окончательно раскололся.

— Я не уборщик, — процедил он, оскорбленно выдвинув вперед челюсть. И хоть в его голосе все еще проскакивали нотки раздражения, в интонациях больше не было недавней обжигающей ненависти — скорее, Оскар звучал даже жалобно.

— Это я вижу, — произнесла Бри, не сводя с него внимательного взгляда. — Насколько мне известно, уборщики не отпускают заключенных на свободу.

Перекошенное от злости лицо Оскара вмиг приобрело растерянное выражение. Он тяжело сглотнул, кажется, понимая, что зашел слишком далеко.

— Я больше не желаю слышать, как ты повышаешь на меня голос. И видеть такую убогую технику задержания подозреваемых я тоже не желаю. У нас есть процедуры, которые мы обязаны соблюдать. Так что ты запишешься на следующий же курс по оборонительной тактике и освежишь свои познания.

Оскар открыл было рот, намереваясь затеять спор, но Бри не дала ему вымолвить ни слова — не хватало еще, чтобы этот идиот поставил себя в еще более невыгодное положение.

— Если тебя это не устраивает, есть и другой вариант. Письменный выговор, а потом курс по оборонительной тактике.

Оскар захлопнул челюсть. И он, и Бри понимали, что свою норму обязательного профессионального обучения он не выполняет.

— Хорошо. Мэм, — выдавил он сквозь стиснутые зубы.

— А теперь можешь идти — тебе еще надо вымыть пол. И когда будешь уходить, пригласи сюда Роджерса.

Оскар выскочил из кабинета как ошпаренный, и в открытую дверь зашел Роджерс, который тут же принялся ходить по комнате взад-вперед. Если Оскар пребывал в настроении замкнутом и угрюмом, то Роджерс был нездорово взбудоражен.

— И что это было? — Бри не нравилось, что Роджерс над ней возвышается, поэтому она встала со стула и присела на край столешницы.

— Что? — переспросил Роджерс, не прекращая своего мельтешения.

— Ты пнул заключенного, пока он лежал на полу.

Роджерс дернул плечом.

— Он же совсем взбеленился. Я просто его обезвреживал.

— Он уже был обезврежен, — Бри изо всех сил старалась сохранить спокойствие. — И обездвижен. Он лежал на полу, закованный в наручники, и блевал. Единственное, чем он мог угрожать — так это тем, что заляпает тебе ботинки.