Мы женаты.

Я все время думаю о нем.

В смысле… ВСЕ время.

— Нет. Я не могу думать, что мой старший брат горячий. Вот Аарон может быть горячим.

Но ты не мой старший брат. Ты мой муж. И очень аппетитный.

Зак замирает, медленно пережевывая то, что уже у него во рту.

— Тебе нравится Аарон?

Я принимаюсь за упаковку (исправление) другого подарка.

— Конечно. Он милый. Забавный. Ему чуть за двадцать. Одинокий. Что тут может не нравиться?

— Он мой брат, — бормочет Зак, слизывая с губ крошки.

С ухмылкой смотрю на него через плечо.

— Я в курсе. И я не говорила, что собираюсь завести с ним интрижку или что-то в этом роде. Просто делюсь наблюдением, раз уж ты спросил.

— Я спросил, потому что ты назвала его имя.

Зак немного… ну, не знаю. Обеспокоен, что ли? Не уверена в причине его беспокойства. Аарон не урод. Он не калибра Зака (на мой взгляд), но очень привлекательный.

Спровоцированная мною боль или что-то еще, что он скрывает внутри, пробуждает в моей груди необычайную печаль. По закону я его жена, но не источник его счастья, несмотря на то, что немного приложила к нему руку. Может, я не источник, а ангел, присматривающий за ним, чтобы гарантировать, что с ним все в порядке. Как я и обещала Сьюзи.

— К другим новостям…

Я снова сосредотачиваюсь на упаковке.

— Вскоре моя временная работа подойдет к концу. Ассистент фотографа выходит с больничного через две недели. И я нашла другую работу, решения по которой сейчас жду. Фотограф/тревел-блогер. Я подписана на нее в социальных сетях, и она ищет другого фотографа для своих путешествий в следующем году. Под ее постом столько комментариев. Но… — улыбаюсь я. — Она написала мне, и ей нравятся фотографии на моей странице. На следующий день после Рождества я собираюсь встретиться с ней в Нью-Йорке. Она живет там, но дома бывает редко. Зак, мне кажется, она действительно заинтересована в том, чтобы выбрать меня!

— Значит… ты бы путешествовала с ней и фотографировала? — уточняет Зак.

— Да.

Он раздумывает, чуть скривив губы на бок.

— И она будет тебе платить?

— Да. Ну, у меня пока нет всех подробностей, но я буду получать процент от ее публикаций на страницах в социальных сетях.

Зак несколько раз кивает.

— Инфлюэнсер?

— Да, но не думаю, что это основная часть ее дохода, во всяком случае, пока. У нее еще есть собственный бизнес по фотосъемке, и она будет платить мне процент от этих работ, если я буду помогать ей со съемкой.

— Хм. Интересно. Значит, ты будешь путешествовать.

Я ухмыляюсь.

— Да. Думаю, большую часть следующего года проведу в путешествиях. Это стало бы невероятной возможностью создать свое портфолио и собрать аудиторию в социальных сетях.

— Звучит… — он изучает меня, поджимая губы на несколько секунд, — …идеально. Ты заслуживаешь всего самого лучшего, что может предложить жизнь. Сюзанна так думала, и я тоже. — Он пожимает одним плечом. — Вот почему я женился на тебе.

Я опускаю взгляд, сосредотачиваясь на переупаковке его подарков. Я знаю истинную причину его женитьбы на мне, даже если мое сердце живет глупыми мечтами. Возможно, еще слишком рано говорить ему, что Сьюзи хотела, чтобы я его полюбила. И я думаю, она хотела, чтобы он тоже полюбил меня. Могу ли я влюбиться в своего мужа и следовать своим мечтам? Или это взаимоисключающие вещи?

— Это было бы… отличной возможностью. Но работа пока не моя. Тем не менее, я настроена очень оптимистично. И я бы перестала путаться у тебя под ногами. Это хорошо. Верно?

— Когда твоя первая поездка? — Он засовывает руки в карманы.

— Повторю, работа пока не моя. Но в январе она собирается на Гавайи. — Я не могу скрыть ухмылку.

Искренняя улыбка касается его губ так же, как и каждого сантиметра моей кожи.

— Я так понимаю, ты никогда там не была.

— На Гавайях? — Я смеюсь. — Нет. Никогда. А ты?

Прежде чем он успевает ответить, я закатываю глаза.

— Да. Конечно же, был. Скорее всего, в мире очень мало мест, где ты не побывал.

Он кивает.

Медленная улыбка скользит по моему лицу, и это так приятно. Мне не требуется его одобрения, чтобы путешествовать и исследовать следующую главу моей жизни, но все же я хочу этого. Хочу, чтобы он радовался за меня. Хочу знать, что с ним все будет в порядке.

— Я проведу с тобой Рождество.

Он хмыкает, но это не мешает чему-то, напоминающему удовлетворение, расплыться по его лицу.

— Кроме того… — Я показываю ему идеально завернутый подарок. — Мне необходимо быть там, чтобы присвоить себе эти шедевры.

— Думаешь, их больше впечатлит упаковка, чем подарки?

— Да. Я слышала твой разговор с мамой в прошлом месяце. Вы обменялись списками подарков. Пусть ты не знаешь, что именно получишь, но это точно что-то из того списка. Так что реакция на сюрприз будет в лучшем случае вялая. Но упаковка… — я шевелю бровями, — идеальна.

— Ох, Эм… — он ухмыляется, прежде чем повернуться и исчезнуть в коридоре. — Я не такой предсказуемый.

Эм…

Он никогда не называл меня Эм. Все зовут меня Эм, кроме него. До сегодняшнего момента. Как ему удалось превратить нечто повседневное и обыденное в необычное? Как две буквы и звук, столь похожий на тихое гудение, заставляют эту бьющуюся штуку в моей груди подпрыгивать и трепетать?

Бабочки…

Я могла бы быть… возможно… на пороге нового приключения, которое начнется на Гавайях — рискнуть и погрузиться в жизнь, о которой всегда мечтала. Но… я хочу эту работу еще и из-за отчаянной необходимости сбежать от этих чувств. Чувств, которые я испытываю к своему мужу.

ГЛАВА 20

Рождество

— Я нервничаю, — говорит Эмерсин, когда мы подъезжаем к круговой дорожке, ведущей к дому моих родителей, расположенного по соседству со старинными домами с просторными участками.

— Не надо.

— Они живут в особняке.

Я усмехаюсь, глуша двигатель своего седана «Мерседес».

— Это не особняк, но он принадлежит нашей семье уже три поколения.

В режиме ленивца Эмерсин открывает дверцу и выходит. Ее челюсть волочится по земле, когда она таращится на белый двухэтажный дом с шестью увитыми гирляндами колоннами, обрамляющими вход. В нескольких футах от окрашенной в черный цвет двери висит огромный светильник, украшенный пышным сосновым венком с ветками остролиста.

Для меня все это — просто дом. О чем должна думать она после того, как жила в своей машине? Я очень