– Ты собираешься сражаться?! – восхищенно воскликнула я.

Невозможно поверить, что передо мной стоял настоящий боец. С его комплекцией никто бы не сунулся в драку, ведь исход битвы заведомо известен. Наверное, у него какой-то особый стиль, позволяющий одерживать верх, играя на слабых сторонах противника.

– Конечно, собираюсь, – уверенно проговорил Барт. – Это одноклеточное постоянно воровало мои килы. В следующий раз оно будет думать головой, а не той ночной вазой, которая находится у него на плечах.

Кошмар, я все сильнее убеждалась, что мы не просто говорим на разных языках – мы живем на разных планетах. Людей, видимо, не устраивает их и без того быстрая речь, раз они пытаются втолкнуть в нее как можно больше новых слов и окончательно запутать собеседника.

– Не слушай его, – Нэйт поспешил прояснить ситуацию, – он имеет ввиду игру.

Игру? Хорошее занятие, ничего не скажешь. Мы свободное время тратим на шахматы, сянци10, го, а люди развлекают себя драками. Они совсем не изменились за последние пятьсот лет. Все пытаются что-то доказать. Неужели до сих пор не уяснили правило: тот, кто сильнее, не значит лучше.

– А ты решила, я всерьез собрался воевать? – расхохотался Барт. – Разуй глаза. Единственное место, где могут отличиться такие, как я – местная забегаловка, – парень неожиданно изменился в лице. – Потрясная идея! Я могу участвовать в конкурсах на скоростное поедание пищи и выиграть кучу денег, – он необычайно резво бросился к стулу и, плюхнувшись на него, развернулся к столу, на котором стояла прямоугольная картина в дешевой раме.

Увиденное повергло меня в шок. У Барта полностью отсутствовало чувство вкуса. Мало того, что оправа не привлекала взгляд, еще и изображение вызывало смешанные эмоции. Не спорю, обнаженные формы всегда привлекали мужскую часть населения, но у девушки совершенно не соблюдались пропорции: при такой тонкой талии любое неосторожное движение повлечет за собой перелом позвоночника.

– Что у нас тут? – юноша положил ладонь на небольшой предмет, похожий на округлый камень, и пошевелил пальцами.

Безвкусное изображение уступило место белому экрану, полностью исписанному мелким текстом. Я ошиблась. Это не картина, а очередное изобретение человека. Для чего оно нужно? Менять внешний вид по желанию владельца?

Барт положил вторую руку на прямоугольную пластину, напоминавшую странные клавикорды11: все клавиши были уменьшены до размеров маленьких квадратиков и посажены с небольшим зазором.

Вопреки ожиданиям, музыки не последовало – изменилось содержимое рамы. Буквы вытеснялись портретами толстых людей. Они давились от еды, но продолжали пихать ее в рот. Отвратительное зрелище, даже предыдущая дива с осиной талией выглядела лучше.

– Фу, мерзость, – Барт спрятал ужасные картинки, вернув на место уже знакомую блондинку, – такие соревнования не по мне.

– Другая весовая категория, – с видом знатока заметил Нэйт. – Это как Джабба Хатт против того толстяка, который каждый день сидит в «КФС» и давится крылышками.

Его друг расхохотался:

– Хотел бы я посмотреть на их соревнование. Ставлю двадцатку, что Джабба проглотит тарелку хот-догов за секунду. Ответишь?

Терр покачал головой:

– Нет, во-первых, не в моих привычках спорить на деньги, во-вторых, раса хаттов – вымышленная, и, в-третьих, мы по делу.

– Повторяю: я не позволю осквернить свою комнату, – Барт с пафосом воздел руки к небу. – По крайней мере, не сегодня, – добавил он, подмигнув.

Намек мне не понравился. Не знаю, какой смысл вложили в выражение «осквернить комнату» – определенно, мало приятный.

– Мы хотели попросить не об этом, – Нэйт устало прикрыл глаза, кажется, чья-то гиперактивность начала его утомлять. – Если ты закончил, позволь продолжить.

Барт хотел было возразить, но, заметив красноречивый взгляд друга, замер на полуслове и прикрыл рот ладонью. Весь его вид говорил о небывалых муках, которые он испытывал от вынужденного молчания.

Забавная парочка: они такие разные, как небо и земля. Один излучает непроницаемое спокойствие, второй, напротив, с трудом способен усидеть на месте. Глядя на них, хотелось улыбнуться, но у меня не вышло: в груди тоскливо заныло, напомнив о чем-то важном. Никак не получалось уцепиться: мысль ускользала в закоулки сознания.

– Можешь присмотреть за Мэл?

Я опомнилась. Присмотреть? Он решил уйти? А как быть мне? Прятаться в крохотной комнатушке всю жизнь? Нечестно! Я доверилась ему – ему, а не постороннему человеку – и получила нож в спину.

– Стоп, не все сразу, – Нэйт шагнул назад, испугавшись, что мы на него набросимся. – Буду отвечать по очереди. Нет, Мэл, я не могу остаться, учебу никто не отменял, но обещаю быстро вернуться. Да, Барт, ей некуда идти, и нет, дом не подходит: там отец и любимый братец.

Последние два слова прозвучали с особым цинизмом. Интересно, почему Леонард, кажется, так его зовут, заслужил подобное обращение? Заботливый старший брат – разве не предел мечтаний любого ребенка?

– Откуда…

Однако парень не дал другу договорить:

– Откуда я знаю, что вы скажете? У вас на лице написано. Ты, – он посмотрел в мою сторону, – считаешь меня предателем, а ты, – его взгляд остановился на Барте, – хочешь задать множество вопросов, но еще не определился, с какого начать.

– Ты умеешь читать мысли? – благоговейно завопил юноша и с немым обожанием уставился на терра.

Думаю, если бы кто-то сейчас сказал, что перед нами стоит новый мессия, Барт, не раздумывая, принял бы его веру.

– Нет, просто я слишком хорошо тебя знаю, – пояснил Нэйт.

Он снисходительно улыбнулся и, решив окончательно убедиться, спросил:

– Ты согласен?

– Мы же друзья, это было бы неразумно, – лицо Барта тут же стало серьезным. – Тем более, когда мне еще удастся заманить девушку в комнату. Соседи слюной изойдут.

– Если они хоть немного похожи на тебя, то я понимаю, почему им не везет с противоположным полом.

Милый диалог. Интересно, они помнят о моем существовании? Кажется, нет. Им и так неплохо.

С одной стороны, было довольно скучно слушать чужую болтовню: половина сказанного превращалась в символы, которые нападали со всех сторон, пытаясь заставить мозг сойти с ума. С другой – не приходилось соображать, какой реакции ждут после очередного непонятного словца.

Барт громко возмутился:

– Намекаешь на мои габариты?

– Нет, говорю о твоем антисоциальном поведении, – усмехнулся Нэйт. – Когда ты уже оставишь в покое компьютер и вернешься в ряды нормальных людей?