А если пойдет…

В молодости — дури бы точно хватило.

Да, я боюсь. Неизвестности, душевных мук, немилости императора… бог ты мой, я и подумать не могла, что когда-нибудь могу перейти дорогу принцессе! Боюсь, что эти бурные чувства схлынут, словно и не были, что он начнет бегать к ней от меня.

Мне не нужна роль любовницы. Мне не нужны уверения, что вот-вот, и он ее бросит. Он даже сам может верить в это, но не верю я. Мне не нужны эти сомнения. Он одумается…

Мы уже пробовали, у нас не вышло, и ничего не выйдет сейчас.

Я не хочу, чтобы разгневанная принцесса пыталась меня отравить. Я бы попыталась.

Не хочу.

Я решу сама.

— Знаешь что, Тану, ты опоздал, — сказала жестко, прямо глядя ему в глаза. — У меня тоже было время подумать, и я решила, что не хочу начинать все заново. Мне это не нужно. Ты еще не знаешь, но я беременна! От Фаурицо, — я запнулась, дыхание перехватило, особенно, когда я увидела его глаза. — Я так долго мечтала стать матерью, и вот наконец… Все остальное — не важно.

— Ты беременна? Джу…

Готова поклясться, но несмотря на весь ужас в потемневших глазах, он улыбался мне… скорее невольно.

— Да. Не от тебя.

Растерянность, ужас, радость — все сразу не его лице. Радость-то откуда? За меня? И сомнения. Боль.

— Ты уверена?

— Да, — твердо сказала я. — Я была беременна еще до нашей встречи. Меня укачивало на яхте, помнишь? Я просто не сказала тебе, была уверена, что это не имеет значения. Что мы встретились и разбежимся через несколько дней… Что это минутное помешательство, ты сам сказал. Нам не стоит больше встречаться. И… можешь спокойно жениться, если тебе разрешат.

От последних слов он дернулся.

— Нет.

— Мне все равно, — сказала я. — И могу я попросить тебя, Тану? Не подходи ко мне больше. Мне сейчас нельзя волноваться. Просто оставь в покое, и все. У нас с тобой ничего не вышло. Поздно.

Малата, окраины

— Ну что, готов к расплате за содеянное? — вкрадчиво поинтересовалась я, расстегивая его ремень.

Итан сердито засопел, но это было скорее напускное недовольство, часть игры.

— Не забывай, — сказал он, — что потом настанет твоя очередь. Мне тоже есть, что предъявить тебе.

Ухмыльнулся.

— Ты ревнуешь? — спросила я. Расстегнула его рубашку, влезла под майку, нежно провела ладонью по груди. — Ревнуешь, Тану?

И чуть сжала, впиваясь ногтями. Он даже не вздрогнул, только дыхание едва уловимо изменилось, короткий вдох, и задержал на пару мгновений…

— Ревную, — согласился спокойно.

Пожалуй, я бы ревновала тоже, застав его в кафе за столиком с какой-нибудь девицей, веселым, смеющимся… Я бы выцарапала той гадюке глаза. А ляпни гадюка то же, что и Джано — убила бы. Причем, возможно, сразу обоих, не мелочась.

Хотя, в чем меня можно обвинить?

Да, Джано давно ко мне подкатывал. Но ведь ничего не было. Он — средний сын Шуара, хозяина «Гуся», мы говорили о делах, потом просто так… Ничего, кроме болтовни. Да, он безмозглый болван, если так нарывается, но ведь ничего…

На самом деле, Итан злится потому, что проиграл. Осталось три дня и деваться ему будет некуда. Я и так дала ему время. Три дня, и мы поедем домой, и уже неважно, что после его выходки меня могли бы оставить без работы. Я и так уже сказала, что ухожу. Закончим на этом…

Итан глубоко и ровно дышал.

Я стянула с него рубашку. С майкой чуть сложнее, пришлось заставить его наклониться.

Широкая грудь и светлые, слегка вьющиеся волосы на ней. Я провела пальцами, коснулась губами… мне так нравилось касаться его.

— Стой, не двигайся, — велела я. — Ты обещал, что сегодня я могу делать с тобой все, что захочу. Не мешай мне. Когда еще у меня будет такая возможность?

Мне бы так хотелось услышать в ответ: «когда захочешь», но он не скажет. Дело даже не в гордости… хотя и в ней тоже.

Шрам на плече — широкий, рваный, но уже заживший. А ведь могло и убить той балкой, сломать ключицу, руку, голову могло пробить, но только поцарапало. Везучий парень.

Упрямый.

Я расстегнула и стащила с Итана штаны, проведя ладонями по бедрам.

Его дыхание стало чаще.

Его член совершенно недвусмысленно стоял, ожидая меня.

— Хм-м… — я погладила… горячий.

Опустилась на колени, медленно, с чувством, провела языком от самого корня вверх.

Почувствовала, как руки Итана дернулись и замерли. Что бы он там ни хотел сделать, он помнил, что надо стоять смирно.

Всегда бы так.

А, между прочим, он чуть не убил Джано сегодня.

Не сходу, конечно. И Джано виноват сам.

Но мы сидели за столиком, и Итан подошел…

— Ты сегодня рано, Тану, — я улыбнулась ему. — Посидишь с нами?

Он качнул головой.

— Нам нужно поговорить, Джу.

— Я слушаю.

— Вдвоем.

Жестко и однозначно, так, что не поспоришь.

Джано что-то фыркнул тогда, что он-то у себя дома, и уходить не собирается. Итан глянул на него…

— Что-то важное? — спросила я. Мы еще не допили вино, не доели пирог, уходить самой не хотелось.

— Эй, тебя опять выгнали с работы? — весело поинтересовался Джано.

— Нет, — сухо бросил Итан, протянул мне руку. — Джу, пойдем.

Важное. Уж очень у него суровое лицо.

— Джу, не ходи с ним, — усмехнулся Джано. — Он не имеет права тебя уводить. Он тебе даже не муж.

Тогда Итан почти пропустил мимо ушей. Я видела, как у него напряглись плечи, но он сдержался, сделал вид, что не слышит и ему плевать. И мы действительно не женаты.

— Идем, — шепнула я, взяла его за руку.

— Не ходи, Джу. Что ты в нем нашла? Неграмотный, грязный, он всю жизнь будет таскать мешки на стройке, а ты…

Дальше Джано не успел рассказать, что я достойна большего. Да и я не успела ничего сделать. Итан мгновенно схватил его за воротник, выдернул из-за стола, тряхнул, и держал его перед собой, в воздухе…

— Что, силен, да? — захрипел Джано. — Жеребец! Он хорош в постели, Джу? Так ты еще со мной не пробовала!

Джано болван.

А Итан просто взял, и молча, без слов, зато со всей дурью, приложил его мордой об стол, так что стол едва не перевернулся, подпрыгнули и упали бокалы.

Джано зашипел что-то, а Итан взял меня за руку и потащил прочь... домой.