– Никаких возражений!

Фрау Тиль сделала шаг назад и начала ритмично хлопать в ладоши:

– Песню запе-е-евай! «В бой, Интернациональная бригада!»

– Рота, смирно! Шагом марш!

Мы зашагали шеренгами по четыре.

– Далека страна, где рождены мы…

– Напра-аво!

– В нашем сердце лишь ненависть горит…

– Нале-ево!

– Но в Испании родиной любимой…

– На месте шагом марш!

– Стал для нас героический Мадрид!

– Левое плечо впе-еред!

Сакси наступил Сабине на пятку, она обернулась.

– Ой-ой, больно же!

Тут Сабина споткнулась и сама и наступила на пятку Патриции, та полетела вперед, стройные колонны рассыпались.

– Наши братья идут на баррикады…

– Ой-ой-ой!

– Нале-ево!

– Мы с бойцами Республики слились!

Андреас, задыхаясь от смеха, налетел на меня сзади.

– В бой, Интернациональная бригада, солидарность рабочих – наш девиз!

– Чертовы штаны! – шипел Сакси, то и дело подтягивая сползающие техасы.

– На это невозможно смотреть! – надрывалась от крика фрау Тиль с другого конца двора. – Хорошо, что генерал-майор вас не видит, иначе бы совсем расхворался!

Спотыкаясь, мы брели по двору уже без песенного сопровождения. Франк бормотал команды, на которые никто не обращал внимания. Фрау Тиль подбежала к нам и засуетилась вокруг, взмахивая толстыми руками.

– Запевайте снова! Тогда и идти будете в ногу, и энтузиазм появится! А то на вас смотреть противно! Давайте-ка «Интернационал»! Вечно вам все разжевывать приходится!

Запыхавшаяся и вспотевшая, фрау Тиль направилась к школе, чтобы передохнуть, но держать нас в поле зрения.

– Ох, чтоб тебя… – раздраженно вздохнул ей вслед Андреас.

– Можно «Оду к радости» спеть, – предложила я.

Бетховенскую Девятую симфонию мы как раз проходили на музыке, и текст знали все.

– Ага, давайте! – радостно ухватился за эту идею Сакси. – Хоть разок что-нибудь другое! Что-нибудь неполитическое!

Мы построились и замаршировали.

Радость, пламя неземное,

Райский дух, слетевший к нам,

Опьяненные тобою,

Мы вошли в твой светлый храм.

– Напра-аво!

Ты сближаешь без усилья

Всех разрозненных враждой,

Там, где ты раскинешь крылья,

Люди – братья меж собой.

– Нале-ево!

– Что я слышу?! – схватилась за голову фрау Тиль и заторопилась к нам.

В этот момент из школы вышла фрау Крёгер и озадаченно уставилась на наше «войско».

Кто сберег в житейской вьюге

Дружбу друга своего,

Верен был своей подруге —

Влейся в наше торжество!

– Левое плечо впе-еред!

– Это же не маршевая песня! – крикнула фрау Тиль и оглянулась на фрау Крёгер.

Франк нарочно подавал команды, уводившие роту от толстухи. Догнать нас ей было бы трудно.

Кто презрел в земной юдоли

Теплоту душевных уз,

Тот в слезах, по доброй воле,

Пусть покинет наш союз!

– На месте ша-агом марш!

Фрау Крёгер решительно зашагала через школьный двор. Сакси пихнул меня в бок.

– Она смеялась. Я точно видел. Прямо давилась от смеха!

Фрау Тиль все-таки нагнала нас и скомандовала:

– На месте шагом марш!

Сакси распевал дальше:

Мать-природа всё живое

Соком радости поит,

Всем дает своей рукою

Долю счастья без обид.

– Замолчи, Йенс Блум! – взвизгнула классная. – И это называется боевой резерв нашей партии?! Да уж, просто руками развести. Бетховена петь – надо ж до такого додуматься!

– А что тако-о-ого? Ну хоть разо-о-ок что-нибудь другое, неполити…

Теперь уже я пихнула его в бок.

– «Хоть разок что-нибудь другое»! Нет, вы меня точно с ума сведете!

– Шагом марш! – крикнул Франк.

Вместе с фрау Тиль мы зашагали дальше. Не выдержав темпа, она споткнулась, схватилась за Сюзанну, та завизжала.

– Франк, все, хватит! Строевая подготовка закончена!

Фрау Тиль снова замахала руками, как наседка, сгоняющая цыплят.

– Возвращайтесь в школу, немедленно! И замолчите наконец!

Но мы заливались дальше.

– Замолчите! Вы что, не слышите?!

Старший по роте Франк продудел:

– Как светила по орбите…

Фрау Тиль резко обернулась:

– Кто это был?

– Как герой на смертный бой…

Голова фрау Тиль вернулась в прежнее положение.

– Вы получаете «неудовлетворительно» по обществоведению, все! И пусть вам будет очень, очень стыдно!

Раз уж мы все схлопотали по неуду, перестать петь было бы просто глупо. И мы грянули дальше:

Братья, в путь идите свой,

Смело, с радостью идите![45]

Естественно, как только генерал-майор вернулся после болезни, фрау Тиль обо всем ему доложила. На следующей военной подготовке он встал у доски и резким тоном принялся нас отчитывать. Фамилия «Картон» удивительно ему шла – толстому и в то же время угловатому, как большая картонная коробка.

Сначала он велел нам никогда, никогда больше не насмехаться над военными достижениями нашей доблестной армии в форме неподобающих песен, а потом стал вызывать одного за другим к доске. И на каждом отводил душу по полной. Сначала требовал перечислить все воинские звания: фельдфебель, лейтенант, гаупт, майор, оберст, генерал армии, адмирал флота.

Потом начал задавать вопросы: какие страны входят в Варшавский договор? Какие – в НАТО? В каких странах Африки строят социализм? И все нужно было показывать на карте.

Андреас притворился, будто не может найти Кубу. При том что по географии он был в классе первым. Чтобы позлить Картона, поводил указкой по Южной Америке, потом по Андам и в конце концов уперся в Патагонию. Кто-то захихикал.