– Какая тебе разница, что они с ним делать будут! И шуточки свои заканчивай, не отпугивай клиентуру! – разозлился Андреас.

Я поглядывала, что делается на молу. Если нагрянет полиция, придется немедленно сматывать удочки.

Какой-то прыщавый парнишка купил за пятнашку постер с Джорджем Майклом. Быстро ушли и постеры с Мадонной и Принцем. А за Стинга Андреас выторговал целых двадцать пять марок, потому что на обороте была еще и Дженнифер Раш.

Дама возраста примерно моей мамы купила часть «Звездного пазла» – коленку Дона Джонсона.

– Вы что ее, на стенку повесите, да-а-а?

Дама вежливо кивнула, положила на камень семь марок и ушла, все время озираясь.

Андреас ткнул Сакси локтем в бок.

– Язык придержать не мог?

– Нет, ну а что-о-о? Это же ваще идиотизм полный – коленку на стенку вешать!

– Может, у нее остальные части уже есть, – возразил Андреас.

– Придумал, придумал! – крикнул Сакси. – Сфоткаем мою коленку, а всем скажем, что она Брюса Спрингстина! Кучу денег сможем заработать.

– Не-е, ничего не выйдет, – сказала я. – Твоя слишком тощая. И грязная.

– Ну и что-о-о? У Брюса Спрингстина тоже коленки грязные бывают, он же прыгает по сцене!

– Обалдеть, – вдруг сказал Андреас, листавший «Браво».

Саксина рыжая голова тут же повернулась к нему:

– Где? Чего?

– Обалдеть, – повторил Андреас и углубился в журнал.

Сакси подвинулся к нему, посмотрел через плечо, и брови у него поползли вверх.

– Ваще обалдеть!

– Да что такое? – спросила я.

– Concert for Berlin, – прочел вслух Сакси. – Концерт для Берлина. На следующих выходных. Дэвид Боуи, Genesis, Eurythmics.

– С ума сойти!

– Будут играть перед Рейхстагом! Их и в Восточном Берлине будет слышно! – восторженно проорал Сакси мне в ухо, будто я глухая.

– Этот выпуск мы пока продавать не будем, – решил Андреас.

У нас почти все уже разошлось, оставались только рекламные проспекты.

Их взял оптом за пять марок какой-то мужчина.

– Вы где живете? – поинтересовался он.

– В Ростоке, – ответил Андреас.

– Адрес?

Андреас сказал ему адрес воображалы Сабины из высотного Штази-дома.

– А ты из какого района? – он смотрел мне прямо в лицо.

– Из Диркова. Аллея строителей, 798.

Номер дома я, конечно, выдумала. Аллея строителей длинная, но не настолько.

– А я з Гриммы, – прогундосил Сакси густым саксонским выговором. – Эдо ф Загзонии.

Мужчина что-то пометил в блокноте и перешел к следующему прилавку.

В электричке на пути домой мы еще раз прочитали статью про концерт.

Сакси, как всегда, принялся ныть:

– Ну почему тем, кто на Западе, всегда так везет?! И почему Eurythmics не могут хоть разочек к нам приехать?!

– Можешь ждать хоть до посинения, – Андреас мрачно смотрел в окно. – С какого перепугу им сюда ехать?

Для поднятия настроения мы принялись пересчитывать выручку. Заработать удалось двести шестьдесят одну марку тридцать пфеннигов. Каждому по восемьдесят семь марок десять пфеннигов.

– Ого-о-о!.. – выдохнул Сакси. – Что делать с ними будем?

– Купим в «Деликатеске»[48] западный шоколад, – предложила я.

– Да ну, это тупо.

На следующей остановке в вагон вошла женщина с рыдающим ребенком и села наискосок от нас

– А поехали в Берлин! – Андреас хлопнул Сакси по плечу. – Что скажешь, старик?

– А что мы там забыли?

– Так на концерт же, балда!

– А можно?

Андреас наклонился к нам и зашептал:

– В субботу после школы просто сядем в поезд. Успеем точно к Дэвиду Боуи.

– У меня денег нет, – попытался отвертеться Сакси.

– Ничего получше не мог придумать? – рассмеялась я. – Вот же у тебя – восемьдесят семь марок десять пфеннигов.

Сакси обиженно показал мне язык.

– Да ничего мы не увидим, там же Cтена!

Женщина с ребенком странно на нас посматривала. На улице уже темнело.

– Зато услышим, – возразила я. – А посмотреть можно по западному телику в «Формуле Один»[49].

– Я поеду, только если можно будет их увидеть!

– Да ладно, признайся, что просто трусишь, заяц саксонский!

Не слушая Саксиных причитаний, Андреас повернулся ко мне.

– А в воскресенье пойдем Eurythmics слушать!

– Точно!

Сакси заерзал на сиденье.

– А спать где?

– Можно в парке, ночью не холодно. Возьмем с собой спальники, и всё!

– Это наверняка запрещено. И нас арестуют. Стопудово арестуют! Или ограбят. Про это недавно по телику рассказывали.

– У меня родственники в Берлине, можно переночевать у них.

Андреас и Сакси уставились на меня.

– Правда?

– Ага. Тетя Эльке и дядя Юрген. Только мы с ними довольно давно не виделись.

– Довольно давно – это сколько?

– Лет пять… кажется. Последний раз – на похоронах дяди Вольфганга.

Сакси скорчил рожу.

– Думаешь, они тебя еще помнят?

– Конечно! Мы же родственники.

Вернувшись домой, я открыла ящик письменного стола и достала мамину записную книжечку со всеми адресами. Дядя Юрген тоже там был. Димитров-штрассе, 16, Пренцлауэр-Берг, Берлин. Город мира и дружбы между народами.

Вечером я рассказала маме, сколько денег мы выручили в Варнемюнде. Она помолчала, а потом задумчиво сказала, не бросить ли ей работу на рыбном комбинате и вместо этого пойти торговать всякой ерундой на черном рынке.

* * *

– Да что за жопа! – Андреас хватает себя за шею, ощупывает костюм. – Что за жопа! Да как же это!

– Что такое?

– Сверху вода заливается, она, черт, холодная!

Подплываю к нему, снимаю очки, смотрю… и не верю своим глазам!