— Мы нашли ее сумочку. Ее имя Уэнди Стаб. Двадцать шесть лет. Агент по рекламе в «Стоа холдинге», известной рекламной фирме.

Рекламный агент? Каким образом она связана с этим?

Слушая, как пожарные ломают стены в других комнатах, я думал, принимает ли пожарное управление новых сотрудников. Почему бы не сменить профессию в середине жизни? Или, может, в соседней конюшне пригодился бы психолог, способный помочь бедным животным справиться с полученной травмой.

Бет вопросительно смотрела на меня.

— И что теперь?

— Ты меня спрашиваешь?

Час пик был в полном разгаре, когда такси Учителя остановилось позади полицейской машины перед отелем «Пьер». Учитель слегка занервничал, но Уинни, швейцар, подбежал распахнуть дверцу с таким видом, будто все в порядке. Полицейские приезжают в такие места не арестовывать людей — защищать. И все-таки, вылезая из машины, Учитель прятал лицо и держал руку на рукоятке «кольта» сорок пятого калибра.

— С возвращением, мистер Мейер! — сказал Уинни. — Как путешествие? Вы ведь были в Париже?

Учитель говорил в отеле, что собирается именно туда. На самом же деле он побывал бесконечно дальше. В других измерениях. Но теперь возвратился домой, туда, где, собственно, жил последние три года.

— Все было замечательно, Уинни. Особенно еда, — сказал Учитель, невольно улыбаясь — Уинни ему нравился. Он решил переехать во всемирно известный отель после смерти матери, став единственным наследником двадцати четырех миллионов Рональда Мейера. Он решил, что его долг перед отвратным отчимом — растранжирить его состояние до последнего цента. А квартира в Адской кухне служила ему командным Центром.

— Зачем здесь полицейский автомобиль? — небрежно спросил Учитель.

— О Господи. Вы, должно быть, не слышали. Один сраный, прошу прощения, маньяк последние два дня убивает людей. Убил стюардессу в отеле на Шестой авеню, метрдотеля в клубе «Двадцать одно». Все это есть в газетах. Думают, это какой-то богатый тип, у которого крыша поехала. Поэтому полицейские торчат повсюду, где есть богачи. По-моему, в этом городе они везде. Мой двоюродный брат Марио, он сержант в Гринвич-Виллидже, говорит, обычные люди из-за этого психуют. Разве не сошел этот мир с ума?

— Тут я с тобой согласен, Уинни, — кивнул Учитель, выпуская рукоятку пистолета.

— А скажите, есть что-то новое в передаче «Фуд нетуорк»? Мне уже надоел этот Эмерил с его вечным «бам».

— Терпение, Уинни. Все хорошее приходит к тем, кто ждет.

— Ясно, мистер Мейер. Что такое? Нет багажа?

— Какая-то путаница в аэропорту Кеннеди. А сейчас мне очень хочется выпить.

— Мне тоже, мистер Мейер. Выпейте как следует.

В отеле консьерж Майкл повторил приветствие Уинни. «Мистер Мейер! С возвращением, сэр». Учителю консьерж нравился почти так же, как Уинни. Майкл был невысоким, белокурым, осмотрительным человеком с мягким голосом, услужливым без подхалимства — поистине замечательным.

Без ненужной суеты Майкл пошел в почтовое отделение за столом портье и принес почту Учителя.

— Да, пока не забыл, сэр. Час назад звонили из магазина «Барнис». Вас ждет последняя примерка.

Учитель почувствовал, как по спине побежали мурашки. Его костюм готов.

Тот, в котором он встретит смерть.

Поистине последняя примерка.

— Превосходно. Спасибо, Майкл, — сказал он, перебирая почту.

И замер, дойдя до большого конверта с вытесненным приглашением. «Мистер и миссис Бланшетт» гласил обратный адрес. Учитель удовлетворенно кивнул. Люди из прежней жизни включили его в список гостей. Бланшетты не имели понятия, кто такой мистер Мейер.

— Майкл? — произнес он, постукивая конвертом по стойке портье.

— Да, сэр?

— Мне нужно срочно кое с кем встретиться.

— Будет сделано, мистер Мейер.

— И пришли, пожалуйста, бутылку шампанского. Думаю, розовое отлично подойдет.

— «Дом Периньон»? «Вдова Клико»? — спросил Майкл, тут же вспомнив его любимые сорта.

— Как насчет того и другого? — обаятельно улыбнулся Учитель. — Живешь один раз, Майкл. Один только раз.

Через час сорок пять минут Учитель стоял перед высоким трельяжем.

— Вам нравится, сэр? — спросил продавец и трепетно перечислил: — Темно-синий кашемировый костюм от Джанлуки Исайя, шелковая рубашка от Баттистони, туфли ручной работы от Беггани и Вентура.

Учитель должен был признать, что выглядит великолепно. Как Джеймс Бонд в исполнении последнего актера, включая его теперь белокурые после окраски волосы.

— Замечательно, — усмехнулся Учитель. — Так сколько с меня?

Продавец подошел к кассовому аппарату.

— Восемь тысяч восемьсот двадцать шесть, — подытожил он через минуту. — Включая носки.

О, включая носки за триста долларов. Выгодная покупка, нечего сказать.

— Если аксессуары слишком дороги, могу предложить вам другие. — В голосе продавца прозвучала нотка снисходительности.

Учитель видел периферийным зрением, что безупречно одетый холуй имеет наглость пренебрежительно смотреть на него.

Эти продавцы в торгующих роскошью магазинах абсолютно не умеют себя вести. «Когда ты последний раз выкладывал за костюм четырехзначную сумму?» — хотелось спросить Учителю у этого поганца. Он прямо-таки напрашивался на пулю.

Учитель сделал глубокий вдох. «Успокойся, — приказал он себе. — Вот так. Молодчина. Сейчас не время для нелепой вспыльчивости. Когда ты так близко к финишу».

— Я возьму все. — Учитель открыл свой портфель, стоявший за трельяжем. Пальцы скользнули по стальной рифленой рукоятке одного из пятидесятизарядных штурмовых пистолетов «Интратек-9», ждавших там под мягкой кожей, словно верные друзья.

Он неохотно отвел от них руку, достал бумажник и черную карточку «Американ экспресс».

— Даже носки.

— Как зовут вашу красивую собачку? — Таксист с тюрбаном на голове остановил машину перед музеем Метрополитен.

— Завершающий штрих, — ответил Учитель. Расплатился с ним и вытащил из машины серебристую собачку мальтийской породы.

Он купил ее в дорогом зоомагазине по пути сюда. Собачка послужит прикрытием для разведки вокруг дома Бланшеттов. Нарядный щеголь, прогуливающий декоративную псину в этой части Верхнего Ист-Сайда, не привлечет к себе никакого внимания.

Учитель пошел по парковой стороне Пятой авеню с рвущейся с поводка собачкой. Пройдя квартал к югу от Бланшеттов, он остановился и оглядел суету перед многоквартирным домом. «Бентли» и лимузины стояли в два ряда, носились туда-сюда швейцары, богатые леди и джентльмены вылезали из машин и шли под тент.