Донна только молча кивнула, отказать дорину в такой пустячной просьбе просто невозможно. Так молча и сидела, глядя, как он поднимается с кресла, и неторопливо приближается к ней, привычно оправляя на ходу, упавшую на лоб прядь блестящих после мытья волнистых волос.

Сердце почему-то забилось пойманной в силки птичкой, а кончики пальчиков похолодели от странного волнения.

— Прошу… — мускулистая рука дорина с тонкими, породистыми пальцами ожидающе замерла, почти прикасаясь к запястью донны, и девушка, помедлив положенную правилами секунду, осторожно положила ручку на эту надёжную ладонь.

Тайдир легко, как пушинку поднял ее из кресла, и прежде, чем сделать первый шаг, тоже помедлил секунду, с непонятным напряжением вглядываясь в порозовевшее девичье личико.

— Прежде… чем мы приступим к трапезе… — глуховато сообщил он, подведя донну к столу, — я должен попросить у тебя прощения…

Лиарена напряглась, не ожидая от такого заявления ничего хорошего, и попыталась перевести все в шутку.

— Но если ты надеешься получить в ответ мои извинения, то лучше смолчи, — заявила она с дерзкой насмешкой, — так как каяться я просто ненавижу.

— Я тоже, — довольно ухмыльнулся он и, посерьёзнев, добавил, — но за этот раз просто обязан принести свои извинения. Просто в тот день я был очень зол, и хотя рассердила меня вовсе не ты… не сумел удержать себя в руках. Впрочем, теперь это уже не важно. Просто прости… и знай, ты единственный человек в этом мире, которому я никогда не смогу причинить зла.

— А Карик? — мгновенно нашла спасительную лазейку донна, — и Дили? Кстати… я тоже хотела тебе сказать… мы с нею встретились… три дня назад.

— И как? — насторожился дорин.

— Я своего мнения о сестре не изменила, — усаживаясь на стул, кротко усмехнулась Лиарена, — и ни в чём её не обвиняю. Она просто не могла поступить иначе… и свое счастье выстрадала сполна.

— А я? — дорин сел напротив неё и отодвинув в сторону букетик первоцветов, уставился в лицо донны требовательным взглядом.

— Тебе я не судья, слишком мало тебя знаю, — твердо сообщила донна, смутно догадываясь, каких слов ждёт сейчас от неё Тайдир, но, не имея пока ни сил, ни смелости делать подобные признанья, — но за благородство, какое ты проявил… отпустив Дильяну, согласна простить твои оскорбления. Прежние, разумеется.

— Ну и то хлеб, — учтиво склонил голову дорин, но скрыть своего разочарования не сумел.

А может и не захотел, но выяснять это Лиарена поостереглась. Слишком уж быстро переходил их разговор с любой темы на скользкую дорожку намёков и недомолвок.

Некоторое время они ели молча, и отметив завидный аппетит дорина, девушка невольно прониклась к нему сочувствием, сообразив, как давно он обедал или завтракал, торопясь попасть в поместье до темноты. Донна немного посомневалась, а затем, решительно отбросив сомнения и затвержённые наизусть правила, принялась ухаживать за хозяином, подкладывая ему все новые порции еды.

В конце концов, она теперь уже не просто донна. А еще и названная мать его сына, и кроме того магиня, и ей пора понемножку приучаться обращаться с людьми так же свободно, как Ильтар.

— Спасибо… больше не могу… — наконец пробормотал Тайдир, вытер губы салфеткой, и встав со своего места направился к Лиарене, — я, конечно, хорошо помню… как здорово ты умеешь расправляться с наглецами… но все же рискну. Просто не могу не поблагодарить тебя за заботу…

Дорин склонился к девушке, медленно взял её руку и, поднеся к лицу, неторопливо и нежно поцеловал пахнущую соусом ладошку. Помедлил, чего-то ожидая, и принялся поочерёдно выцеловывать пальчики донны, осторожно поглаживая большим пальцем голубую жилку, испуганно бьющуюся на тонком запястье.

Лиарена сидела неподвижно, потрясённая его наглостью и нежностью, и не знала, куда девать глаза от стыда. Ведь сюда могут в любую минуту постучать слуги или кто-то из воинов, и можно представить, как они расценят такую двусмысленную картинку.

— Я сделал столько глупостей и ошибок… что самому иногда обидно… — хрипловато прошептал вдруг Тайдир и бережно опустил ручку донны на подлокотник, — но больше ошибаться не намерен… особенно в отношениях с тобой. Но сейчас у меня времени в обрез, маги заканчивают ставить защиту на наши повозки и коней. Пора выезжать… до тракта шесть миль и нужно пройти их до полуночи. Я буду посылать тебе весточки… и буду благодарен, если ты сочтёшь нужным ответить.

— Непременно, — сглотнув комок, застрявший в горле волнения, пролепетала донна, — ты же должен знать, как растёт и чему научился твой сын?!

— И как ты живёшь, чем занимаешься и как себя чувствуешь, — упрямо добавил дорин, обернувшись от выхода, — хотя о последнем мне будет сообщать местный лекарь, я пригласил его пожить лето в поместье.

— Зато я скоро сама смогу посмотреть, — сердито сообщила донна захлопнувшейся двери, — как будешь чувствовать себя ты.

Ильтар появился через час после ухода обоза. Бегло оглядел гостиную, где терпеливо ожидала его Лиарена с помощниками, бросил взгляд на колыбель и вытащил их-за пазухи простенький на вид оберег, дешёвый детский браслет с редкой россыпью разноцветных камушков. Такие частенько надевают на малышей матери всех сословий, свято верящие в чудодейственную защиту купленных в лавках украшений.

— Этот особый, — поймав скептический взгляд Берта, коротко пояснил магистр, прошёл к колыбели и надел на ручку малыша, — его делали специально для Каринда. Дильяне так спокойнее.

— Тогда другое дело, — буркнул ничуть не пристыженный камердинер, — донна Дильяна плохого своей кровиночке не пришлёт. Интересно… а как она там?

— Хорошо, — лукаво глянув на Лиарену, сообщил маг и шагнул к побледневшей Устине, — а бояться не нужно. Больно не будет, но вот усыпить тебя мне все же придётся. Так работать легче. Но если боишься, твой муж может сесть возле тебя и следить за исцелением.

— Я буду сидеть рядом, — тотчас пообещал Берт, — и держать тебя за руку.

Няня только молча кивнула, сбросила грубые туфли с красовавшейся на одном каблуке толстой набойкой, и неловко прилегла на край диванчика, положив голову на колени к мужу.

Магистр хмуро усмехнулся и легонько дунул, а через мгновение потрясённая Лиарена обнаружила, что оба ее помощника дружно спят.

— Ты… — у донны не находилось от возмущения слов, — обманул Берта!

— Конечно, — и не думал отказываться магистр, — неужели ты поверила, что неправильно сросшуюся кость так просто будет исправить? Извини за разочарование, но даже магам это не доступно. Вернее, мы её все же вылечим, но не я один и не здесь. Если хочешь порадовать Дильяну и показать ей сына, можешь идти со мной.

— А как же тут? — засомневалась донна, оглядываясь на дверь.

— Не волнуйся, на комнатах стоит защита, её Тай велел сделать в первую очередь, — снова лукаво ухмыльнулся магистр, и донна начала догадываться, что в этом намерения дорина и обители совпали, — а слугам он настрого запретил даже близко подходить, если ты не позвонила. Их теперь к вам пятерых приставили, сейчас потихоньку переселяются в ближайшие комнаты для слуг. Дорин заявил, что выставит каждого, кто осмелится тебя разбудить.