А донна, нежно улыбаясь пускающему пузыри названному сыну, продолжала непрерывно поглаживать его животик и ножки, отвлекая Карика от подступавшей к его спинке воды. Больше всего она сейчас боялась его спугнуть. Если ребёнок начнёт плакать прежде, чем осознает привлекательность тёплой душистой водички, будет в несколько раз труднее повторить этот фокус.

Однако все ее опасения оказались пустыми. То ли тепло воды напоминало Карику её руки, то ли он заигрался, но ребёнок продолжал болтать ручками и гукать, пока не оказался в воде по шейку. Лиарена продолжала его поддерживать и поглаживать, а отставившая ковш Устина намылила мягкую салфеточку и осторожно промыла малыша. И напоследок, осторожно окатив водой, няни завернули Карика в большую нагретую пелёнку и переглянулись довольно, как сообщницы, обыгравшие на спор самого заядлого игрока в кости с большого постоялого двора. Держали иногда хозяева таких, для приманки гостей и за половину выигрыша.

— Донна! — резко распахнув дверь, ворвался в комнату мальчишка посыльный, — там обоз подходит!

— Кто тебя научил, паршивец, — мгновенно сцапал гонца за ухо Берт, — врываться в комнату донны и наследника без стука и позволения?

— Отпусти его, — распорядилась донна, и камердинер с явной неохотой исполнил её приказание, — он невиновен. Просто кое-кто из слуг слишком любопытен, и я их вполне понимаю.

Дождалась, пока за посланцем плотно прикроется дверь и задумчиво добавила:

— Но поощрять всё же не стану. Устина, давай новые кофточки, к нашему малышу папа приехал.

— Вот… — оказывается, няня уже все сообразила и почти бегом тащила целый ворох нарядных одёжек.

Одевали малыша в четыре руки, и незаметно торопливость Устины передалась и донне. Пелёнки Карика по молчаливому соглашению отодвинули в сторону, зато надели малышу, кроме штанишек, шапочки с кружевами и нарядного стёганного камзольчика, чуть великоватые меховые сапожки, перетянутые ремешками с золотыми пряжками.

— А вы… не хотите хоть накидку на плечи? — опасливо поинтересовалась Устина, когда донна с малышом на руках уже стояла у двери.

Лиарена удивлённо оглянулась, а причём тут она? В доме не холодно, да и тёмно-вишнёвое кашемировое платье, выбранное Дильяной, достаточно тёплое. Но разглядела в глазах няни надежду, а в руках белую, шелковистую и ажурную шаль из шерсти горных коз и сдалась.

Приезд дорина для обитателей поместья почти праздник, и они непременно постараются нацепить хотя бы свежие фартуки или нарядные чепчики, и выход названной матери в простом платье сочтут, по меньшей мере, за неучтивость.

Лиарена подавила вздох и кивнула Устине, терпеливо приподнимая руки, чтобы та накинула шаль ей на плечи.

К тому моменту, как путешественники гурьбой ввалились в просторный зал, с которого начинался дом дорина, донна успела только дойти до перил, ограждающих неширокую лестничную площадку между первым и вторым этажом. Взглянула вниз, на торопливо снующих с узлами и тюками слуг, на вносящих сундуки и корзины воинов отряда сопровождения, представила, как сиротливо и растерянно будет чувствовать себя в этой толчее, и раздумала идти дальше.

Остановилась у перил и принялась рассматривать приехавших, легонько покачивая засыпающего Карика. Некоторое время никто из слуг и воинов не обращал на неё никакого внимания, но когда в зал вошёл дорин, на ходу раздавая какие-то указания, сразу несколько лиц повернулись в сторону Лиарены, выдавая этим простым жестом свою осведомлённость об её присутствии.

Однако Тайдир донну пока не замечал, он за что-то сердито распекал виновато мявшегося здоровяка в круглом белом колпаке. Лиарену не интересовало, чем провинился местный повар, значительно больше её волновало собственное затягивающееся ожидание непонятно чего. Она уже вовсю костерила себя за опрометчивое решение прийти встречать дорина, когда он вдруг обратил внимание на посматривающих вверх слуг.

Глянул на лестницу сначала мельком, как смотрят на отвлекающих их от важных дел назойливых насекомых, и продолжил распекать красного, словно ошпаренного повара. Но почти сразу же, решительным жестом отправив прочь провинившегося слугу, повернулся к Лиарене всем телом и секунду смотрел на них с Кариком, словно раздумывая, стоит подниматься на площадку или достаточно кивнуть донне прямо оттуда.

От всплеска обжигающе-горькой обиды на несообразительного дорина и досады на собственную неискоренимую наивность, в горле девушки встал комок, и она поторопилась стиснуть губы, придавая лицу невозмутимо- холодное выражение. Уходить во всех случаях нужно с высоко поднятой головой.

Однако последний взгляд на Тайдира, брошенный тайком из-под полуопущенных ресниц, заставил донну замереть в тревожном ожидании. Дорин уже решительно шёл в ее сторону, а слуги торопливо отскакивали с его пути и замирали заинтересованными статуями, не желавшими пропустить такое неожиданное и заманчивое зрелище. Встречу хозяина с донной из опозоренного дома дорина Симорна.

И если во взглядах жителей поместья мелькало плохо скрытое злорадство и ожидание выволочки, какую усталый дорин вполне может устроить попавшейся под горячую руку бонне, то вновь прибывшие посматривали наверх с явной опаской.

Однако Лиарене было вовсе не до их надежд и опасений, она срочно пыталась придумать слова, какими могла бы предупредить Тайдира, чтобы он не вздумал начинать поучать или распекать её. Теперь, когда почти все вокруг догадываются о ее способностях, и отпала необходимость скрываться, донна не собиралась терпеть обиды или нравоучения. Грозная тень обители внезапно встала за спиной надёжной стеной, давая полузабытое ощущение уверенности и защищённости.

— Как вы устроились? — тихо спросил Тайдир, не дойдя до донны всего одного шага, жадно вгляделся в её лицо и нахмурился, — ты плохо себя чувствуешь?

— Ничего, — одним словом ответила на оба вопроса донна и показала ему засыпающего Карика, — не хочешь поздороваться с сыном?

— С кем? — не отводя от неё взгляда, рассеянно отозвался дорин, и нехотя посмотрел на сонное личико малыша.

Услыхав незнакомый голос, Карик проснулся, на миг распахнул серые глазки, широко зевнул, показывая беззубые десны, и снова спокойно смежил веки.

— Это он? — хрипловато осведомился дорин, неверяще рассматривая малыша, — а почему… ну, где эти, тряпки?

— А мы специально так нарядились, встречать папу, — нежно проворковала донна, ласково улыбаясь безмятежному личику названного сынишки.

Подняла взор на Тайдира и обомлела, рассмотрев его ошеломлённо приоткрытый рот. И только тут сообразила, как превратно мог истолковать ее слова дорин.

— Мне нужно его уложить, — виновато отведя взгляд, заторопилась Лиарена, — и раздеть… спать в сапожках малышу неудобно. Ты идёшь с нами? Я заняла твою спальню, но на несколько дней могу освободить.

— Не нужно, — не сразу отозвался мужчина, шагая за ней, — мы поужинаем и сразу же отправимся назад.