– Это теперь наш дом? – подал голос Ванька.

И все поняли, что так и будет.

Внутри дом оказался больше, чем снаружи. Не такой большой, как интернат, конечно, но очень уютный – вот только совершенно пустой. На первом этаже располагался круглый зал. В самой середине его росло странное дерево, ствол которого так извивался, что вполне заменял собой винтовую лестницу на второй этаж – вернее, в мансарду. Благодаря наростам на стволе подниматься было удобно, можно было при этом хвататься за ветки, которые сплелись, образуя подобие перил. Вот только мансарда была гораздо меньше огромного нижнего зала. Все побросали рюкзаки где попало, младшие дети носились вверх-вниз по чудесной лестнице, старшие уже облазили все окна.

– Наверху поселим малышей, их всего десять, они прекрасно поместятся, – предложил Ярослав Игоревич. – А остальные будут здесь.

– И оставим там детей одних? Не очень-то хорошо, – покачала головой Ирина Андреевна.

– Я предлагаю другой вариант: мальчики внизу, девочки наверху! – заявил физрук. – И как раз поровну!

– Меня ты тоже считаешь девочкой, Саня? – усмехнулась бабушка Славки.

– Конечно, Любовь Романовна, кто же вы еще, если не девочка!

Подскочив, физрук галантно поцеловал у бабушки руку.

– Наверное, этот вариант самый правильный, – вздохнула директор. – Хотя для пятнадцати человек наверху тесновато…

– Ирочка, та я останусь внизу, – миролюбиво заявила бабушка. – Что мне те мальчишки? А лазать, как белка, по веткам я не могу.

– Тогда и я с вами, Любовь Романовна. Мне с ногой тоже не очень…

– И то верно, Ирочка, нам с вами веселее будет.

Услышав, что они спят наверху, всегда незаметная Маша, схватив Нату Караванову за руку, закричала: «Девчонки! Айда занимать!» – и потащила спальный мешок в мансарду. Ната, визжа от страха и восторга, тоже волокла мешок и карабкалась вслед за Машей наверх.

– Леська, пошли! – сказала Ляля, подхватила малышку на руки и в два счета доставила ее на второй этаж.

Юля не спешила уходить, ей хотелось еще поговорить со Славкой. Но Славка был явно не в настроении общаться. Ирина Андреевна заметила это и велела Юле проводить наверх двух оставшихся младших девочек. Юля неохотно потащилась с ними на второй этаж.

…Наконец все расположились и улеглись в спальных мешках. Ирина Андреевна и Славкина бабушка разместились у окна. Физрук и художник – у другого. Тетя Лена помахала мужу ручкой и ушла спать наверх, и теперь дядя Коля лежал в окружении мальчишек, половина из которых уже сопела, а другая тихо переговаривалась.

– Пап, мы что, теперь до самой зимы здесь? – спросил Виталик.

«Как бы и не зиму тоже», – подумал дядя Коля, но вслух ответил:

– Посмотрим, сынуля. Думаю, приживемся.

Славка спал. Его измучил этот долгий день, собственные сомнения и несбывшиеся мечты.

А наверху спали только няньки. Ляля сидела на окне и рассказывала всем остальным страшилку про белую балерину.

– Белая балерина раньше танцевала в нашем летнем театре, – таинственным голосом говорила Лялька. – Вернее, тогда она еще не была белой, а была обычной, живой балериной. Она была красивая, как снегурочка, и легкая, как снежинка. И каждый вечер посмотреть на ее представление приходил орлан…

– Приходил или прилетал? – спросила Лиза.

– Прилетал, конечно. Но потом ударялся о землю и становился человеком, как обычно. Не перебивай. Так вот, он каждый день сидел в последнем ряду и смотрел, как она танцует. И никогда не подходил ближе. А она его тоже замечала, но он этого не знал. И она всегда думала: «Ну почему он ни разу не подарит мне цветы?» Ей все дарили, много: тюльпаны, розы или просто ромашки. А он стеснялся.

– Стеснялся цветы подарить? Фу, дурак какой! – возмутилась Викусик.

– Не дурак, – возразила Лялька. – Он просто был очень молодой и еще никому не дарил цветов, никогда, понимаешь?

– А, ну тогда ладно, – согласилась Викусик и закрыла глаза, чтоб было страшнее слушать.

– Ну вот. Но однажды он принес букет лесных гвоздик. Балерина еще издалека заметила, что он сидит на последнем ряду с букетом. Она так обрадовалась, что стала танцевать лучше, чем всегда. И ей в этот вечер хлопали громче и дольше, чем всегда. И многие потом подошли к сцене ее поздравить…

– А когда страшно будет? – спросил кто-то из младших девочек.

– Да погоди ты, – зашикали на нее остальные.

– Сейчас и будет, – кивнула Лялька. – Орлан ждал до последнего. И когда все разошлись, он тоже подошел к сцене и сказал, что уходит на войну. И протянул ей свои гвоздики.

– Ой… – протянула Викусик.

– Вот тебе и «ой», – отозвалась Лялька.

– И он ушел? И ее оставил? – воскликнула Лиза.

– Ушел, – подтвердила Лялька. – Но она сказала, что пойдет вместе с ним! Потому что она тоже его полюбила.

– Все равно не страшно, – захныкала та же девочка.

– Зато сейчас будет очень страшно. Она пошла на войну, и ей пришлось учиться летать, потому что она была не птица и летать не умела.

– А разве не птица может научиться летать? – перестав хныкать, заинтересовалась девочка.

– Может, еще как. Только это труднее, если ты уже большой. Но орлан сам учил балерину летать, и у нее хорошо получалось. Но однажды ее ранили, она упала с большой высоты и сломала ногу.

– Бедная птичка!

– Бедная балерина! – воскликнули девочки хором.

Тетя Лена уже спала, а Даша, хоть и слышала уже эту историю, все равно переживала не меньше остальных.

– Теперь страшно? – спросила Лялька. И, не дождавшись ответа, продолжила: – Но это еще не все! Война закончилась, и орлан хотел жениться на балерине, но она отказалась.

– Почему?! – крикнули двойняшки одновременно.

– Тихо вы! Всех разбудите. Потому что она думала, что такая, со сломанной ногой, ему не нужна. Что он ее на самом деле не любит, а просто считает себя виноватым и поэтому хочет жениться.

– Ну что же она у него-то не спросила! – возмутилась Юля. – Он, наверное, лучше знал, любит или нет.

– Наверное, – согласилась Лялька. – Но она была очень гордая. Поэтому однажды просто сбежала от него и бросилась в озеро. И после этого стала белой балериной. А он остался один, и с тех пор ему очень грустно. А она каждый вечер танцует у озера, только он не приходит…

– Как танцует? Со сломанной ногой? – одновременно удивились двойняшки.

– Ну она же белая балерина, для нее это не важно, – ответила Лялька.

Все притихли. Маша с Лесей и филологичка Даша уже спали. Лялька слезла с окна и тоже стала укладываться.

– Ляль, как ты думаешь, это правдивая история? – спросила Лиза Нагорная. – Все на самом деле так и было?