С этими мыслями я и ложилась спать. Как ни странно, ночью меня никто не тревожил: наверное, папе удалось влить снотворное в Гастона, потому что я сильно сомневалась, чтобы родитель смог высидеть ночь у постели лжебольного. А утром, почти сразу как я проснулась, пришла Марта и принесла букет странных, чуть светящихся лилий с нежным ароматом и огромную коробку, красиво перевязанную пышным розовым бантом. От кого подарок, можно было не спрашивать: за ленту была заткнута карточка лорда Эгре. Букет я подозрительно осмотрела: вчера Анри не досталось ни капли зелья, значит, ко мне чувствами он не воспылал, и его подарок не выражает безмерной любви. Но цветы были диво как хороши, поэтому я отбросила подозрительность и поставила их в вазу. После чего с некоторым смущением принялась распаковывать коробку. Мне казалось, что после вчерашнего разговора с жениха станется прислать десяток кружевных сорочек в подарок, но нет: упаковочная бумага слезла и открыла моим глазам «Набор для юного алхимика», самый большой из всех, виденных мной раньше.

«Раз уж у вас возник подобный интерес, я решил сделать подарок, который вам, безо всякого сомнения, понравится. Внутри есть книжечка с перечислениями опытов, которые можно проводить, не боясь навредить окружающим.

С любовью, Анри», – гласила издевательская записка, лежащая на коробке под цветной упаковочной бумагой.

Поначалу я ужасно оскорбилась, чего наверняка лорд Эгре и добивался, прислав эту коробку с издевательской запиской. Потом мне стало любопытно, что же там, в этой коробке, есть. Реактивы в стеклянных баночках выглядели не сказать чтобы очень привлекательно, но во вложенном буклетике обещали, что из них можно сделать много чего интересного.

К рекламным лозунгам я отнеслась скептически, но все же расставила на комоде несколько колб и горелку. Пожалуй, опыт с огненными вихрями в закрытой посудине с незапоминающимся названием был очень увлекателен, но больше мне не дали поэкспериментировать. Марта, пришедшая звать на завтрак, возмущенно ахнула и забубнила, что я непременно испорчу платье, сожгу ресницы и волосы, обезображу себя шрамами, и где я только такую гадость взяла, от которой приличным иноритам нужно держаться подальше. Мое утверждение, что эта гадость – подарок жениха, ее ничуть не успокоило. Она мрачно пробурчала, что ждала, конечно, от лорда Эгре пакостей, но это даже для него слишком.

– Только с разрешения вашего отца, – непреклонно заявила Марта. – И не в спальне. Ишь, что удумал, змей, невесту отравить до свадьбы. Или взорвать. Или изуродовать. С него станется.

Слишком часто в последнее время мне говорят про разрешение папы, словно я все еще маленькая девочка, которой нужно указывать. Я была уверена, что до свадьбы со мной ничего не случится, в любом случае это не в интересах Анри, поэтому сказала:

– Это детский набор. Здесь ничего не должно взрываться. И травить меня тоже ни к чему.

– Наверняка что-то подмешал, – не сдавалась экономка. – Веры у меня к вашему жениху никакой. Вот, – она ткнула пальцем в первую страницу буклета, – написано: «Проводить опыты только в хорошо проветриваемых помещениях». Хорошо проветриваемых! А у вас здесь полог магический. Кто знает, что он пропускает, а что – нет! Кроме того, инорита, вам пора завтракать.

Она закрыла стеклянным колпачком горелку, отчего огонек сразу погас, и сурово на меня посмотрела. На завтрак идти не хотелось: там наверняка был Гастон, а тут столько интересного… Но Марта была неумолима и выставила меня из комнаты так, словно хозяйкой была она, а не я. Пришлось подчиниться грубому насилию, а то ведь сразу побежит жаловаться папе. А он может забрать набор.

В столовой сидел только Бернар под видом «иноры Маруа». Ни папы, ни моего чересчур назойливого поклонника не было. Видно, ночь у них выдалась полной событиями, и сейчас они добирали недополученное время сна. «Компаньонка» тоже не выглядела особо бодрой, кашу ковыряла безо всякого энтузиазма, но при моем виде оживилась и сказала:

– Предлагаю поскорее поехать в город, пока никого нет, а то Гастон наверняка увяжется за нами. Сами понимаете, Шанталь, в его присутствии ничего не выйдет.

– Тогда и поедим там? – предложила я, посмотрела на задумавшуюся «компаньонку» и добавила: – Я угощаю.

Бернар поперхнулся от возмущения.

– За чужой счет не ем, – гордо возвестил он.

– Потом отдадите, – отмахнулась я. – Все равно у вас сейчас денег нет. Или папенька вам выплатил жалованье наперед?

«Инора Маруа» посмотрела обиженно: мои слова прозвучали для него намеком, что он живет за наш счет. Здесь завтраком больше, завтраком меньше – значения не имеет. Сам он наверняка привык оплачивать ужины с дамами, после которых те намного более благосклонно относились к попыткам поцеловать, а возможно – и не только. Возможно, к этому он и отнес вчерашнюю неудачу со мной. Предлагать считать завтрак компенсацией за съеденный бутерброд я даже не подумала. Не такой уж он был большой, чтобы продолжать его компенсировать.

В городе Бернар отказался от завтрака и хмуро глядел на меня в кондитерской, пока я невозмутимо, по маленькому кусочку, ела бисквитное пирожное, запивая ароматным травяным отваром. От отвара он тоже отказался. С меня маркиз не сводил взгляда, от чего мне было не слишком уютно, но я делала вид, что все в порядке. Взгляд у него был странный, неподходящий особе женского пола. Я начала опасаться, не пойдут ли слухи о неправильной ориентации иноры Маруа. Бедная женщина, у меня хотя бы выбора не было, но ей-то за что?

Разговор о вчерашнем я не заводила: слишком много вокруг людей, среди которых наверняка и наши соглядатаи. Не верилось, что никто за нами не присматривает. Не мог же Анри дать нам возможность сбежать? Появилось желание проверить, но я ему поддаваться не стала: нельзя ставить сегодняшнюю операцию на грань провала необдуманными поступками. Вот вытащим нужный артефакт – и герцогская семья мне сама оплатит поездку в столицу. Во всяком случае, я на это надеюсь. А если не вытащим, тогда и пробовать будем все остальное.

Мы немного прошлись по магазинам. Больше для вида, поскольку Бернара женские штучки не интересовали, мне же при нем было неудобно что-либо рассматривать. Да и не собиралась я ничего покупать к свадьбе, которой не будет. Поиграем с Анри в жениха и невесту на публику для каких-то одному ему известных целей, а чем закончится эта игра, знает только Богиня.

Бернар купил пачку местных газет, мы уселись в парке и принялись их внимательно изучать: нужно быть хоть немного в курсе происходящего, а слухов о лжемаркизе после рассказа про погром борделя до нас не доходило. В самом деле, кто бы их принес, если папа больше магов не приглашал, а сам не желал делиться услышанным? Видимо, считал, что для меня нет разницы, сколько борделей разнес маркиз де Вализьен к этому времени…

Если верить газетам, в герцогстве не происходило ничего странного, а уж связанного с герцогской семьей – и подавно. Возникал вопрос, нашел ли граф Эгре управу на собственную куклу или всем редакторам дали четкое указание – замалчивать происходящее?