– Кто «они»? – поинтересовался Гуров.

– А я знаю – кто?! – снова вскипела Ольга. – Это вон он пусть расскажет, кто такие «они».

– Хорошо, значит, вы поверили, что за это нарушение надо заплатить, и пошли с этим к вашей подруге, которая лежит в больнице?

– Я решила ее не тревожить, а достать деньги сама и заплатить. Там, в общем, не очень большие деньги… Ну, в смысле, большие, конечно, но все-таки я смогла их достать. И вот сегодня позвонила по этому номеру и сообщила, что деньги есть.

– Расскажите подробно, что вы делали дальше, – серьезно кивнув, попросил Коля.

Лаврентьева подробно рассказала, как, выполняя требования шантажиста, добралась до магазина и, положив деньги в ячейку с номером «23», купила бутылку минералки и ушла.

– А вы что скажете на это, Щеглов? – повернулся Гуров к старому автостопщику.

– Товарищ полковник, – с улыбкой сказал Геннадий Михайлович, – это, как вы знаете, моя, в некотором смысле, родственница. Ну, по первой жене.

– Какая я тебе родственница! – Ольга от возмущения даже приподнялась со стула, но Крячко жестом приказал ей успокоиться и сесть на место.

– Так вот, она меня всю жизнь терпеть не может, – продолжил Щеглов. – И Ритку постоянно против меня настраивала. Из-за нее семья, можно сказать, распалась.

– Что? Из-за меня? – воскликнула Лаврентьева. – Да ты…

– Спокойно! – рявкнул Крячко. Затем повернулся к Щеглову: – Ну а шантаж-то при чем?

– А вы знаете, чем она занимается?

– Мы-то знаем, а вот откуда вам известно?

– Если это зачтется в плане сотрудничества со следствием, то я готов рассказать, – приободрился Геннадий Михайлович. – Да случайно, можно сказать. Мать у меня болеет, под старость слабеть стала. Это вообще-то естественный процесс, верно? Но мать вбила себе в голову, что это врачи виноваты, дескать, лечат ее плохо, и стала искать методы нетрадиционной медицины. Ой, что только не делала! – поморщился Щеглов. – И мочу пила, и вонючками какими-то натиралась, и ничего ей не помогает! А что поможет-то, когда тебе уже за восемьдесят? Короче, в народных целителей ударилась. Посоветовали ей сумасшедшие соседки тут одну, Василисой зовут. И вот эта Василиса нарисовалась. Вроде как недорого, и все лечит какими-то там мистическими способами. А я насмотрелся на всех этих целителей – в Индии они вообще через одного, каждый тебе йог и гуру. А она уперлась и говорит – отвези меня к этой Василисе, вот у соседки Марьи Павловны все хвори как рукой сняло после всего одного посещения. Я ей говорю – мать, да ты только деньги зря потратишь! Повидал я этих целителей по всему миру! Формы только разные, а суть одна и та же! Ладно, раз мать старая хочет – как откажешь? Привез, только сам не пошел, внизу ее ждал. Сказал, что вместе с ней никуда не пойду, потому что даже не хочу видеть всех этих шарлатанок. Завел в подъезд, подвел к квартире, начал спускаться по лестнице и вдруг услышал голос – знакомый… Потом целый час думал, кто же это такая. И вдруг меня осенило – Ольга это, Риткина сестра. Злюка эта противная. Я-то знал, что она никакая не целительница, а скорее в могилу заводительница. Она своего мужа в могилу и свела – с чего это мужик в сорок пять лет копыта откинул? А с того, что с ней связался… Тьфу!

– Давайте ближе к делу, – строго поднял палец Гуров.

– Ну, мать выходит через полчаса, довольная, я такси вызвал, в машину ее посадил, она мне вдруг и говорит: «Слушай, а эта Василиса на Ольгу очень похожа, на сестру Риткину». Хотя, говорит, может, и не она, просто совпадение. У нее лицо-то стандартное, Ритка куда интереснее!

При этих словах Лаврентьева открыла было рот, но полковник Крячко сделал ей знак молчать. А Щеглов продолжал:

– Да, конечно… Но что-то в голове у меня все равно засело. Я решил вернуться и проверить. И что же? Смотрю, выходит часа через три красавица! Ольга это, я сразу ее узнал. Ну а дальше – совсем легко. Я пробил по Интернету, кто такая Василиса. Фотографии там похожие, но это была не Ольга. На следующий день я проследил за ней – смотрю, вечером действительно Ольга пришла, три часа там потусовалась, а потом обратно пошла. Я уже думал ей предъявить – мол, давай деньги назад, которые мать на тебя потратила, на шарлатанство это голимое. И тут решил – нет, это дело так оставлять нельзя, надо с нее слупить по полной программе. Нашел телефон с левой симкой да и позвонил. Да я и просил-то у нее совсем немного. Только не думал я, что она в полицию пойдет, – со вздохом покачал он головой. – Никак не думал.

– Она, собственно, и не пошла, – заметил Лев.

– И ты, паразит, меня шантажировать решил? И не стыдно тебе? – набросилась на Щеглова Лаврентьева. – Одинокую пенсионерку! Сестру жены твоей, хоть и бывшей!

– Ой, ладно прибедняться-то! – саркастически произнес Геннадий Михайлович. – Ты всю жизнь с Ритки деньги тянешь, больше меня в сто раз поимела. Я пару раз всего мелочь взял на жизнь.

– Ужены бывшей! У детей своих! – с нажимом подчеркнула Лаврентьева.

– Не у детей, а у мужа Риткиного, – поправил ее Щеглов. – Прямо у голодных детей отобрал последнее, ага! Да я просто решил проучить ее немного, – улыбнулся он, обращаясь к Гурову. – А то она в последнее время наглеть начала, совсем Ольге на шею села. Это же просто шутка была! Розыгрыш! Я же говорю – мы с ней родственники. Так что и дело это частное. Семейное.

– Какие мы родственники? – возмутилась Лаврентьева. – Слава богу, Ритка развелась с тобой давно! А ты теперь еще и мужа ее угробил! Товарищ полковник! Я вам заявляю, это он Алексея и убил! Больше некому! Вы проверьте, проверьте!

– Мы проверим, Ольга Николаевна, – кивнул Гуров. – Вы пока пройдите в соседний кабинет и все подробно напишите. Вот, Николай Юрьевич вам поможет.

«Николай Юрьевич» Денисов покраснел, но тут же встал и повел Лаврентьеву в соседний кабинет для составления протокола. В кабинете остались Гуров, Крячко и Щеглов.

– Так, ну, что будем делать – признательное писать? – повернулся к нему Стас.

– Да ладно, здесь ерунда вообще-то… Можно и признаться, – неожиданно махнул рукой Щеглов. – Все равно это максимум «условка». По-хорошему, дело даже до суда не дойдет скорее всего. Вас первый же адвокат в пух и прах разнесет. Я буду говорить, что это розыгрыш, а Ольга, в конце концов, это подтвердит. Подтвердит, подтвердит! – убежденно проговорил Щеглов. – У нее у самой рыльце в пуху! Покочевряжится и заберет заявление. Я вообще не понимаю, для чего вы этой ерундой занялись? На вас убийство висит, а вы в этой комедии решили поучаствовать.

– Ну, вот видите, не зря поучаствовали, а? – заметил Крячко. – Убийство-то мы раскрыли! И убийца сидит перед нами во всей красе.

– Разводите? – снова усмехнулся Щеглов. – Ну, со мной это не пройдет. Я Алексея не убивал и доказать обратное у вас не получится.

– Почему же? – возразил Крячко. – У вас, например, есть алиби?

– Алиби нет, но это ничего не доказывает, – пожал плечами допрашиваемый.