Время шло к вечеру, столы, накрытые вокруг менгиров, ломились от угощения, дары Матери-Природе ждали своего часа под присмотром каменных стражей.

Жители городка и ферм, студенты, преподаватели и прислуга из института, дружно, позабыв о титулах, под звуки скрипок, барабанов и флейт отправились к морю. Сангатанга Энжей поплевал на ладони и раскроил топором деревянный бочонок лучшего сидра. Хмельная пена смешалась с пеной морской под аплодисменты и радостные крики. Настало время поднести Матери-Природе главные дары, которые ждали своего часа внутри круга менгиров.

Строго по закону жанра именно в этот момент к ректору подбежал юный гном, виновато разводя руками:

— Он-таки выбрался! Мы его несколько часов водили по институту, другой бы уже с ума сошел, а этот гад учуял, где выход… Простите.

* * *

На инспектора Хау больно было смотреть. Его вид наводил на мысль: в ближайшее время домовым не придется выметать из углов паутину — вся она висела на ушах полицейского. Или, по крайней мере, большая ее часть. Тяжело дыша, инспектор уставился на толпу. Перевел взгляд на плетеную фигуру в центре каменного круга.

— Я знаю, что вы задумали! — завопил инспектор. — Жертвы приносите, маньяки проклятые? Хотите сжечь эльфа?

Толпа вздохнула так тяжело, что у некоторых дам улетели шляпки. Многие жители, не сговариваясь покрутили у виска пальцем.

— Браток, передохни, а? — похлопал детектива по плечу физрук.

— Дружище, тебе определенно надо расслабиться, — поддержал физрука этнограф.

— Голубчик, откуда такие идеи? — сокрушенно покачал головой ректор. — Вы представляете, как воняет горящая плоть? Мы здесь благодарим Природу-Мать, а не Спящих будим. Ароматические травы и чуть-чуть фейерверков — вот и все. Кстати, вон там — его высочество, живой и здоровый, держит факел. Вы же не испортите нам кульминацию праздника?

— Слушайте, я поняла! — воскликнула Тори. — Зеленая собака!

— Отставить расизм, кадет! — рявкнул полковник.

— Нет-нет, — замахала руками Виктория. — Не в этом смысле. Зеленой собакой в моем мире зовут отвлекающий маневр. Вы, — повернулась она к инспектору, — всю дорогу думали, что надо спасать, но тот, кто прислал письмо, хотел, чтобы вы портили, а не спасали. Портили праздник.

— Хотела бы я знать, какому мерзавцу понадобилось так всем напакостить! — нахмурилась Лебедка.

— У меня есть предположение. Позволите взглянуть на письмо? — Изабель улыбнулась инспектору. В этот раз она показала зубы, а когда вендиго так делают, спорить с ними не хочется никому. Де Ре-старшая прочитала письмо. Понюхала. Откусила кусочек.

— Почерк незнакомый, а вот насчет запаха не сомневаюсь. Этот одеколон я не забуду!

— И я, — поддержала ее Виктория.

— И я, — хором согласились многие другие студентки.

— Грегори. Скотина эгоистичная! — снова оскалилась Изабель. — Жози отказалась быть его парой на празднике, и вот результат.

— И только я не в курсе ни про какой запах, — фыркнула Лебедка. Пейдин нежно обнял ее за ноги:

— Люблю тебя, детка!

* * *

Дергающего глазом инспектора погрузили в дилижанс вместе с гостинцами. Просили беречь себя. Долго махали вслед.

— Помощь вашей дружной команды была очень кстати, — похвалил Энжей Викторию с друзьями. — Что хотите в награду? В пределах разумного, конечно.

На фоне общего радостного возбуждения Тори выглядела почти мрачной.

— Не уверена, что получу желаемое… Хочу задать вопрос преподавателю духовых практик и гарантированно получить абсолютно честный ответ.

— Ага! — многозначительно сказал лепрекон.

— Почему бы и нет, — пожал плечами ректор и подвел Тори к Безымянному Гоблину.

Вернулась она быстро и нисколько не повеселевшей.

— Кто пытался тебя убить? — выпалил Пейдин.

— Это он пытался тебя убить? — отпихнула лепрекона Сильвия.

Тори покачала головой:

— Мы не об этом говорили. В учебнике истории встретилось… странное. Насчет людей и эльфов. Спросила историка, он почему-то послал меня к преподу анатомии и физиологии. Тот сначала прикинулся веником, потом отправил к Безымянному.

— Так что ты хотела узнать? — коснулся ее руки Чарли.

— Забудь, ладно? Лучше бы я не спрашивала вообще.

— Вы слышали? Последняя фишка ИБО! Нынче в тренде — ходить на лекции!

— Оставьте. Бредни или хуже: провокация, вроде той, что устроил дракон на День Благодарности.

— Нет-нет, источник не вызывает сомнений: де Ре-старшая узнала от главы гномьей диаспоры слухи, добытые лепреконами за немалые деньги. В других вузах крутые и популярные не прогуливают.

— М-да… что-то в этом есть. Эльфийский принц в этом году посещает все занятия подряд, а круче него только родные горы нашего ректора.

— Э-э-э… Куда пойдем?

— А какой предмет самый модный?

Услышь Тори этот диалог, посмеялась бы над проблемой бездельников. Недолго, конечно, потом пожалела бы убогих и отвела в ближайшую аудиторию. В учебном крыле ИБО озадаченные студенты слонялись из кабинета в кабинет с потерянным видом. Они вдруг поняли, что институт — не только крыша над головой, еда и тренажеры, здесь еще и рассказывают всякое. Напуганные преподаватели, напротив, из кабинетов не высовывались. Большинство надеялось, что студенты скоро придут в себя и уйдут развлекаться. Кое-кто на всякий случай забаррикадировался. Самые отчаянные решились на крайние меры.

Виктория так и не узнала о чужих проблемах — у нее хватало собственных: профессор этнографии оказался сторонником крайних мер. А что может быть хуже, чем злые остроты полутролля? Только его маниакально-счастливый вопль:

— Сюрприз, разгильдяи! Контрольная!

* * *

На лице профессора Гнуса читалась радость, какая обычно бывает у разумных существ от грандиозного выигрыша в лотерею. Или от приглашения на похороны врага со всей его родней. Он не ходил по аудитории — порхал и пританцовывал. Ухмылка в сорок зубов отбрасывала слепящие блики. Тори невольно пригляделась: не капает ли с бликующих клыков яд?

Кто ж их знает, этих отпрысков кикимор и зеленых троллей.

Когда Гнус объявил: "Рассаживаемся по одному", лепреконы с боевым кличем: "Даром не надо!" спаслись бегством. Когда вслед за этим раздалось издевательское: "Достаем двойные листочки!", орк перекусил авторучку пополам.

— Нечем писать! — громыхнул он и нацелился бежать за лепреконами. Сестра с размаху приложила его кулаком по голове и улыбнулась почти так же мило, как преподаватель: