По мнению автора, приведенные эпизоды и обстоятельства позволяют выдвинуть аргументированную версию о вероятной принадлежности Таврина к агентурному аппарату спецслужб СССР и его участии в операции по дезинформированию противника в рамках общего плана советской разведки. Вариант с его авантюрными склонностями и обычным предательством менее доказателен, а третьего варианта просто не существует, потому на данном этапе эта гипотеза принимается в качестве рабочей, а позднее спектр возможных решений будет оценен более подробно.

Уже отмечалось, что показания Шило-Таврина у немцев совершенно не соответствовали поведению обычного перебежчика из-за несоответствия их реальному положению дел. Иными словами, они являлись дезинформацией, но очень краткосрочной, ложность которой должна была выявиться вскоре. Не может не возникать вопрос: на что рассчитывал перебежчик или пославшие его руководители? Они не могли не отдавать себе отчета в том, что дезинформация о подготовке Красной Армией наступления в первых числах июня 1942 года будет убедительно опровергнута фактами уже через несколько дней. Не исключено, что в стремлении обеспечить улучшение положения на ЮЗФ агента просто решили принести в жертву, полагая, что оттягивание даже одного полка вермахта из группы армий «Юг» с лихвой окупит такую потерю. Аналогичные случаи имели место в том же 1942 году с агентурой армейского уровня в Крыму, когда ничего не подозревавших офицеров направляли к противнику под видом перебежчиков и инструктировали их о необходимости сообщить немцам определенную информацию. Агенты не предполагали, что она абсолютно ложна и что обман неизбежно выявится несколько дней спустя. Они приносились в жертву общему тактическому замыслу с целью выиграть у противника хотя бы несколько суток.

Скорее всего, Таврин и представления не имел об обстановке за пределами 359-й дивизии и верил своим руководителям на слово. Вполне возможно, что ему даже поставили фиктивную задачу проникновения в агентурный аппарат спецслужб противника и внушили, что рассказанные им сведения послужат надежной гарантией доверия к перебежчику. Посмотрим, что произошло далее.

Немцы отнюдь не являлись некими доверчивыми существами, внушить которым нужную концепцию было легко и просто. И в деле военной разведки служба 1ц всегда вполне профессионально сопоставляла показания перебежчиков с иными источниками информации.

«Предположение о подготовке скорого сильного наступления с волжского плацдарма основывается прежде всего на показаниях перебежавшего старшего лейтенанта-украинца и других перебежчиков (курсив мой. — И. Л.). Показания старшего лейтенанта, несомненно, говорят, что он необычайно хорошо был ознакомлен с положением на плацдарме. Его данные о номерах дивизий совпадают с известными нам сведениями о противнике. Точно так же правильны его данные о вражеской артиллерии. Данные перебежчика подтверждаются информацией от войск на переднем крае — шумом моторов, перемещениями войск, возможными сменами частей и оживленным движением грузовиков. Однако против того, что скорое наступление предстоит в ближайшее время, говорят следующие факты:

a) Противник отвел из плацдарма 250 сд, 136 сбр, кроме того, похоже, также и 220 сд и 81 тбр.

b) Авиаразведка сообщает, что противник еще не достроил мосты через Волгу, да и приготовления к этому еще не закончены.

c) Авиаразведка пока не обнаружила никаких танков и больших перемещений войск, свидетельствующих о скором наступлении…

d) Показания перебежчика во многих отношениях невероятны. Например, сообщение о наличии 200 танков и 50 реактивных залповых установок является огромным преувеличением.

e) Подобные слухи о наступлении с большим использованием танков и подвозом подкреплений участились и на других участках фронта, например у Белого перед 16-й армией (курсив мой — И. Л.).

f) Общая картина, включая данные радиоразведки, не подтверждает однозначных признаков предстоящих в скором времени больших операций»[100].

Процитированный документ разведотдела штаба 9-й полевой армии был датирован 2 июня, когда немцы еще не пришли к заключению о правдивости или ложности главного утверждения перебежчика относительно предстоящей в ближайшее время крупной советской наступательной операции. Однако примерно через неделю стало ясно, что в данный момент и на данном участке фронта Красная Армия не способна на что-либо подобное. Лишь 17 июня на участке 6-й пехотной дивизии советские войска предприняли локальную атаку, скорее, разведку боем, силами стрелкового батальона при поддержке 9 танков Т-34 и авиации. И все. Судя по всему, попытка дезинформации успехом не увенчалась.

Даты на отчетах отделов 1ц относительно Таврина весьма близки друг к другу. Уже 31 мая штаб ХХVII корпуса рассылает в войска итоговые материалы допросов. На этой стадии внимание армейской разведки к перебежчику максимально, а потом оно резко сходит на нет, хотя его информация на протяжении еще некоторого времени все еще всплывает в документах. Похоже, уже в первых числах июня задачи войсковой разведки исчерпались, и в действие вступили совершенно иные факторы.

На данной стадии пора подвести некоторые итоги и попытаться сделать определенные выводы относительно фигуранта нашего расследования в период, предшествующий его попаданию в плен, и в первые дни после этого. Вероятно, никто из читателей не сомневается в том, что мы имеем дело с совершенно неординарным случаем и что персона, обозначаемая нами как Шило, он же Таврин, имела весьма необычную судьбу. В общем виде, на момент его перехода через линию фронта ситуация могла быть одной из перечисленных:

1. Фигурант являлся личностью с криминальными и авантюристическими наклонностями, неоднократно арестовывался и бежал, нераскрытым был призван в Красную Армию, и все происходившее с ним случилось по этой причине и по его собственной инициативе.

2. Фигурант являлся глубоко законспирированным сотрудником (скорее всего, негласным, а не кадровым) одной из спецслужб СССР, и все происходившее с ним являлось результатом деятельности этого ведомства.

3. Фигурант являлся глубоко законспирированным сотрудником (скорее всего, негласным, а не кадровым) одной из спецслужб СССР, в определенный момент времени вышел из-под контроля и совершил ряд противоправных деяний, но затем вновь был разыскан и привлечен к сотрудничеству.

4. Фигурант являлся личностью с криминальными и авантюристическими наклонностями, неоднократно арестовывался и бежал, был раскрыт органами госбезопасности СССР, негласно арестован и в дальнейшем использован ими в оперативных целях.

5. Все происходившее с фигурантом являлось следствием невероятного стечения чьих-то ошибок, нераспорядительности, халатности и случайных процессов.

Как помнят читатели, в иностранной литературе бытовала еще одна версия, подхваченная некоторыми отечественными исследователями (Б. Соколов и др.) относительно того, что Таврин изначально являлся агентом германской разведки и не забрасывался в советский тыл в 1944 году, а наоборот, выводился из него после длительной и успешной разведработы. Эта гипотеза полностью опровергается имеющимися в распоряжении автора и приводимыми в настоящей книге советскими и трофейными документами, а потому не рассматривается ввиду своей очевидной ошибочности.