дальнейшего общения и скрыться в комнате, которую мне выделили. Поскольку довольно нелепо выглядит гость, который при хозяине прячет подбородок в краях капюшона. И старательно придерживает их рукой, лишь бы не разошлись. А в доме-то тепло, даже жарко… Чем короче разговоры — тем лучше. Вот сейчас нужно спросить парня кое о чем, а он про палку свою раритетную разглагольствует…

Однако, к моей радости, алхимик сам завел тему, которая меня теперь интересовала в первую очередь:

— А чтобы… дом, о котором вы говорили, вам нужно получить… у нашего… Я вхожу в городской совет мастеров, могу…

— Чтобы встреча у меня была? С вашим, э-э, главным? Помочь можешь? И он… даст дом? — догадался я, мучительно фильтруя полупонятную речь.

Вот он как специально в беседах со мной такие слова высокопарные использует! Видать, хочет произвести на эльфа достойное впечатление. Но видит же, что язык я плохо знаю, зачем выпендриваться? Тоже мне, умник.

— Да, я могу устроить встречу… — чуть устыдился Яцек. Ага, дошло, что я не оценил его изысканных фраз. — Но нужно подождать пару дней. Или немного больше… Он занятой человек…

Знаем мы таких занятых. Как же, пару дней… Скорее, пару недель. Ну, опять же, может, и хорошо — хоть слегка обвыкнусь тут, попытаюсь понять, что к чему… Морально подготовлюсь, в общем. Все-таки на приемах у правителей, хотя бы и местечковых, я в этом мире не был. Да и в своем, если честно, тоже.

Оправдавшись тем, что мне нездоровится после долгого пути, я наконец избавился от общества паренька-алхимика и поднялся наверх. В опочивальню с фигуркой, созданной из мусора, стекла и волшебства. Сбросил бомжовскую одежку на пол, прилег на кровать — бог ты мой, до чего приятно! — и окунулся в размышления.

Итак, уже вновь почти вечер. Скоро пройдут сутки с тех пор, как я простился с паукообразным монстром, который помог мне выжить в чужом и очень странном мире. Где меня много раз могли убить все подряд, от волков до летучих истребителей нечисти. Иногда тварь даже рисковала собой, лишь бы мне помочь, а я… Ночь она наверняка провела где-нибудь в окрестностях, вряд ли ушла далеко. А вот куда она решит податься на вторую ночь — еще вопрос… Не будет же меня неделями у ворот караулить. Возьмет и уйдет. Без меня-то не пропадет, да и мне, пожалуй, не стоит сейчас покидать город. Но совсем бы не хотелось терять такого союзника. И потом, вдруг таки удастся мой замысел с заместителем колдуна-лекаря?

А главное — я переживал, что кит-паук остался там один, совсем одинокий. Как бы глупо ни звучало, но это было даже важнее, чем потенциальная польза от чудища. Придется все же сегодня выбираться за город. Только надо вначале предупредить алхимика, чтобы он снова замолвил словечко перед стражей, если что.

Паренек на мою просьбу отреагировал не вполне адекватно — испуганно глянул округлившимися глазами и посоветовал:

— Не мое дело, но… Вы бы отложили прогулку… Говорят… Ну, служанка с рынка пришла, принесла вести… Говорят, охотник… объеденного медведя нашел. Помните, как вчера что-то гналось за нами?..

— Медведя там кто-то съел… Подумаешь. Я такое встречал, и ничего — жив до сих пор! — раздраженно ляпнул я.

Ну что, эта зверюга не могла жрать поаккуратнее, что ли? Или хотя бы улики прятать? Для полного счастья сейчас еще и в городке организуют карательную экспедицию против лесных исчадий!

— Воля ваша, но осторожно, прошу… — пробормотал мастер-алхимик и зачем-то очертил грудь ладонью.

Он все-таки пошел провожать меня до ворот. Точнее, выглядело так, будто наоборот, я его сопровождал — потому что в городе, ясное дело, почти не ориентировался. И шел рядом с аборигеном, поминутно озираясь и слегка приотстав, чтобы оставалось место для маневра. Жизнь в лесу успела научить меня осторожности, Яцек зря переживал на этот счет. Просто город нынче был для меня гораздо опаснее.

О страже на воротах я беспокоился зря: им было совершенно без разницы, кого выпускать из города, если не стряслось какого-то громкого преступления. Вот пускать — да, другое дело. Невозмутимо спросили, появлюсь ли тут еще, мастер Яцек заверил, что вернусь и что он за меня ручается как за добропорядочного человека… ну, эльфа. По крайней мере, их диалог я понял именно так. Постовых это вполне устроило, они лишь уточнили время и дружно поморщились, когда я сказал, что приду уже затемно. А чего они хотели? Как будто не знают, что зимой на севере темнеет рано. Я ж не прогуляться на десять минут выхожу, в самом деле.

Стоило отойти от города на пару километров, как день окончательно угас. Ну и как мне в этих потемках искать моего спутника? Еще не бывшего спутника, я надеюсь… Ночное зрение — это хорошо, но и оно тут не сильно поможет. Если высматривать черную тварь, которая где-нибудь спряталась.

Я немного побродил вдоль обочин дороги, ведущей к воротам. Старался не сильно углубляться в лес — опасно, неудобно и смысла особого нет. Чувствовал я себя очень нелепо, но не представлял, как вообще буду разыскивать китового паука. Когда выходил из города — старался об этом не думать. Просто надо найти, и все, а каким образом — тут фантазия пасовала. Раньше чудище меня находило само. Ну вот теперь и шляюсь бессмысленно туда-сюда по темноте. Черт, а если оно действительно чуть-чуть подождало, обиделось и отбыло восвояси? Я же его не догоню никак. Да и на след, наверное, не выйду…

Ладно, что уж. От того, что я тут шатаюсь, как неприкаянный, ничего не изменится. Пора идти в город. Или не ходить? Что я там буду делать без колдовства твари?

Отчаявшись, я поплелся обратно. Ищи ее, свищи, как говорят в народе. Вот и вздумалось с горя посвистеть по пути во всю дурь. Идиотский вариант, но, может, хоть так монстр меня услышит и поймет, что я его ищу. Свист далеко разносится — к тому же, насколько помню, косатки его воспринимают лучше низких звуков.

И где-то через четверть часа, когда свистеть я уже устал и понемногу начинал шипеть, мои длинные уши сосредоточенно дернулись. Уловили знакомый треск неподалеку от обочины! Когда-то я убежал бы в ужасе, услышав, как ломаются ветки под натиском невидимой мне туши. По правде, и сейчас немного тряхнуло от мысли, что там вместо моей твари может переть навстречу здоровенный медведь или что-то похуже. Но