— Как ты можешь сомневаться? — Он крепко обнял ее.

— Я всю жизнь буду сомневаться, и ты знаешь почему. — Она прижалась к его плечу.

Парень промолчал. По его мнению, затрагивать проблему операции было еще рано.

— А что бы ты мог сделать ради меня? — Катя приподнялась на локте и пристально посмотрела ему в глаза.

— Что угодно. Хочешь, чтобы я спрыгнул с крыши? — Юноша засмеялся.

— Это банально. — Ее блестящие глаза так и жгли его. — Сегодня я читала одну книжку. В ней ради любимых убивали.

Евгений засмеялся. Сказанное Катей показалось ему шуткой.

— А это, по-твоему, не банально? — спросил он.

— Нет, — Катя опустилась на подушку, — это настоящее доказательство любви.

Женя промолчал. Минуту молчала и девушка. Потом она снова приподнялась на локте, пощекотав парня копной волос, и приблизила к нему разгоряченное лицо:

— А ты смог бы ради меня убить?

— Смог бы. — Женя погладил ее по голове. В это мгновение парню стало невыносимо жаль девушку, даже сейчас не верящую в свое счастье. — Я обязательно убил бы тех, кто угрожал бы твоей жизни.

— А тех, кто угрожал бы моему моральному спокойствию, смог бы? — Ее горячее дыхание обжигало его.

Ему стало страшно.

— Говори проще, — прошептал он. — Я тебя не понимаю.

— Вряд ли кто-то сейчас угрожает моей жизни, — Катя положила голову ему на грудь, — зато моральному спокойствию наносят ущерб каждый день. Ты не знаешь, какие реплики я выслушиваю, когда ты не можешь забрать меня из университета и приходится ехать в общественном транспорте, когда я иду по улице, захожу в магазин.

— Эту проблему можно решить проще, — отозвался парень. — Я снова говорю об операции.

— А я не хочу говорить о ней. — Она села на кровати и стала бить кулаками по матрасу. — Я привыкла к такому лицу и не хочу другого. Я хочу наказать тех, кто издевается надо мной. — Она бросилась на подушку и зарыдала.

— Любимая, успокойся, — Женя гладил ее по голове. — Я сделаю все, что ты захочешь. Только не плачь, единственная моя.

В тот момент парень не понял: ее слова — не пустышки. Однако тогда он не собирался убивать. Хватит Чечни. Сейчас Катя не знает, что говорит. Позже он объяснит ей, что значит убить человека, пусть даже врага, и видеть его со сне. Она поймет. Во всяком случае, он искренне на это надеялся.

Зная, где учится загадочная девушка со шрамом, Ларисе не составило труда найти ее. В канцелярии ей сразу сказали факультет, а в деканате назвали адрес. Катя Климентьева жила совсем недалеко от своего вуза, однако Кулакова направилась не к ней.

Отправив детей в лагерь, Анна Сергеевна, бывшая классная руководительница Кати, сегодня никого не ждала, кроме мужа, обычно возвращавшегося после работы поздно. Дневной звонок в дверь удивил ее, как и гостья, симпатичная незнакомая женщина.

— Анна Сергеевна Стрельцова? — осведомилась незнакомка.

— Да, а в чем дело? — учительница растерялась.

Чтобы не томить преподавателя напрасными догадками, Кулакова сразу показала удостоверение. Анна Сергеевна совсем не удивилась.

— Вы, наверное, насчет братьев Данченко?

— Данченко? Кто это? — Лариса наморщила лоб, пытаясь припомнить: где-то она эту фамилию уже слышала.

Учительница поспешила объяснить:

— Юрий Данченко учился в моем классе, однако не закончил школу: они с братом-рецидивистом совершили грабеж и сейчас отбывают наказание. Я думала, вы пришли расспрашивать о них.

Кулакова вспомнила это дело. Точно, именно так все и было. Старший брат Александр, уже отбывший в свое время срок, взял младшего в подельники, и они взломали дверь в квартире обеспеченной пожилой пары, надеясь поживиться чужим добром, пока хозяева, по их мнению, отдыхали на даче. На несчастье всем, супруги в тот день оказались дома. Отступать не хотелось. Братья сильно избили стариков и забрали ценности и деньги, оставив сколько угодно отпечатков пальцев. Милиции не составило труда найти их.

— Да вы проходите. — Лариса заметила, что они с хозяйкой продолжают стоять в коридоре. — Садитесь. — Анна Сергеевна примостилась рядом.

— Я вспомнила дело братьев Данченко, — начала Кулакова. — О них говорить нечего: свое получили. Меня интересует одна ваша бывшая ученица.

Учительница с интересом посмотрела на гостью.

— Екатерина Климентьева.

Лицо преподавательницы покраснело:

— С Катей что-нибудь случилось?

— Ну почему обязательно случилось? — успокоила ее Лариса. — Девушка проходит у нас по делу как свидетельница. О своих свидетелях мы тоже узнаем максимум информации.

— Понятно. — По тону Анны Сергеевны Лариса поняла: преподаватель не очень верит ей. — Хорошо, я дам ей характеристику: девочка прекрасно училась, окончила школу с отличием, была прекрасной общественницей…

— Подождите, — прервала ее оперативница. — Я ведь не пишу протокол. Мне нужна характеристика иного рода.

— Ладно, — Анна Сергеевна вздохнула. — Это была неординарная девочка с очень необычным мышлением. Я работала в их классе семь лет и всегда поражалась, откуда у ребенка такие мысли.

Она поднялась с кресла и подошла к шкафу:

— Сейчас я почитаю вам отрывки из ее сочинений. Конечно, на память она мне тетрадок не оставляла, но кое-что я отксерила. — Она виновато улыбнулась. — Знаете, помогает на уроках. Читаю эти отрывки и спорю с учениками. Кто-то соглашается, кто-то — нет. Но урок получается интересным.

Учительница достала из шкафа листки и села в кресло.

— В наше время ребята плохо выражают свои мысли. — Анна Сергеевна посмотрела на Ларису, и та кивнула в знак согласия. — Родители обвиняют учителей, а по-моему, здесь виноваты видики, телевизоры и, конечно, компьютеры. Дети мало читают и разговаривают разве что через Интернет. Я учитель русского и литературы, и научить их говорить — моя основная задача. Иначе им трудно будет формулировать выводы, даже если они и прочтут произведение. Знаете, как я учу их давать характеристики героям?

Мы пишем на доске слова «мужчина и женщина», а потом записываем качества, которыми, по их мнению, должны обладать представители разных полов. Ну, например, женщина: честная, порядочная, хорошая мать, о красоте говорят в последнюю очередь, и так далее. То же самое и относительно мужчины. Потом, рассматривая какого-либо героя, ребята без проблем дают ему характеристику. Это помогает писать сочинения. Самую первую письменную работу я называю так: «Какой, по-вашему, должна быть настоящая женщина?» — и аналогично о мужчине. Катя единственная не пользовалась подсказками с доски. Знаете, что она написала? — Анна Сергеевна развернула лист: — «Какой должна быть настоящая женщина? До чего же банальный вопрос, уважаемая Анна Сергеевна. И я не хочу отвечать на него так, как это делает моя соседка по парте. Она, бедная, сидит и строчит то, о чем мы писали на доске: честная, порядочная и в последнюю очередь красивая. Разумеется, она так не считает. В нашем классе так не считает никто, красота у всех стоит на первом месте. Однако в угоду вам… Вы же так распространялись насчет моральных качеств. Вот моя соседка и старается, высунув язык. Желаю ей пятерки. Уважаемая Анна Сергеевна! Вы забыли еще одно очень важное женское качество. А я о нем умолчала, дабы не навлечь на себя ваш гнев. Знаете, о чем я говорю и откуда это взяла? Спасибо моей матери, что в редкие свободные часы она водила меня по музеям и выставкам. Вы, наверное, тоже посещали их. Вам не кажется, что те женщины, из-за которых убивали, разрушали города и переделывали мир, не имели ни одного из перечисленных нами достоинств? Они не были ни порядочны, ни красивы, ни хозяйственны, порой даже ни умны. Так чем же они обладали, верша историю? Знаете? Если не знаете, я подскажу. Они умели манипулировать мужчинами. Вот какое качество должна иметь настоящая женщина. Я пока не пришла к выводу: талант ли это, наследственное или приобретенное? Если приобретенное, я обязательно воспитаю его в себе. Удастся — знакомьтесь: перед вами настоящая женщина Екатерина Климентьева. Согласитесь, сочинение получилось необычным, однако я не претендую на пятерку. Ставьте то, что считаете нужным».