Лариса протянула руку и взяла листок у учительницы. Почерк девочки поражал четкостью линий. Нигде не было ни помарки. Мысли текли, как вода из крана. Кулаковой стало приятно, что Анна Сергеевна оценила неординарность работы и поставила высший балл.

— Теперь вы имеете хоть малейшее представление об этой девочке? — поинтересовалась классная руководительница.

Кулакова пожала плечами.

— Понимаю, этого мало, — согласилась учительница. — Неординарные мысли Кати порождали неординарные мечты и неординарные поступки. Умение манипулировать мужчинами она проверяла на парне из нашей школы, Алексее Шаповалове. Катя считала, что ее симпатия к нему — страшная тайна, однако ученицы всегда наблюдательны. Об осведомленности ей сказать не решались, однако все время шептались за спиной.

— Он не отвечал ей взаимностью? — поняла Лариса.

— Нет, — улыбнулась учительница. — Алексей учился классом старше. В таком возрасте редко кому нравятся младшие. Алексей оказывал предпочтение своей однокласснице Лене Нечаевой, однако по окончании школы они расстались. Насколько я знаю, парень еще не женат и не имеет постоянной подруги.

— Он учится в нашем городе? — спросила Кулакова.

— Да, в Гуманитарном университете на факультете иностранных языков, — ответила Анна Сергеевна.

— А теперь расскажите о ее мечтах, — попросила оперативница.

— Свои мечты она хранила в большой тайне, — улыбнулась преподаватель. — О них до поры до времени не знала даже ее собственная мама. Катя открыла их после несчастного случая. Кто-то пырнул ее ножом в парке. Покалеченное лицо означало для нее крушение всех надежд.

— Она хотела стать актрисой, — догадалась Кулакова.

Учительница кивнула.

— До трагедии это была неописуемо красивая девочка, — продолжала она. — Происшедшее сломало ей жизнь. Психологи уговорили ее поступить в другой вуз, но не думаю, что она смирилась. Такие не смиряются.

— Почему же она не сделала пластическую операцию? — удивилась Кулакова.

— А как, если нет денег? — вопросом на вопрос ответила Анна Сергеевна. — Катя живет вдвоем с мамой. Правда, мать была готова продать квартиру, однако дочка ей не разрешила.

— Она и сейчас с мамой? — поинтересовалась Лариса.

— Не знаю. — Анна Сергеевна поправила волосы. — От своих бывших учениц я слышала: девушка познакомилась с каким-то парнем и вроде бы живет у него. Кто он — не имею понятия.

— Спасибо вам. — Оперативница поднялась с кресла и направилась к двери.

— Постойте! — Анна Сергеевна подбежала к женщине и схватила ее за руки. — Я знаю, кто покалечил Катю.

Лариса удивленно посмотрела на нее.

— Откуда же вы это знаете?

Учительница покраснела:

— Катя настояла на том, чтобы ходить в школу после травмы. У нас хороший и деликатный класс, однако сами понимаете, без выразительных взглядов на такое лицо не посмотришь. Однажды я вызвала Климентьеву к себе в кабинет. Цель моего разговора была проста — уговорить девочку перейти на экстернат. Знаете, что она мне ответила? Что ходит в школу исключительно из-за меня. Нет, не потому, что уважает меня как учителя. Наоборот. Она хотела являться для меня немым укором. — Женщина вздохнула. — Ее порезали братья Данченко. Младший, Юрий, давно положил на нее глаз и видеть не мог, как Катя старается привлечь внимание Алексея.

Услышав такое, Лариса растерялась.

— Почему же, почему же… — она не могла найти слов.

— Почему она никому не сказала? — поняла Анна Сергеевна. — Потому что братья пригрозили убить Алексея. Представляете, какой пример стойкости и любви показала девочка?

— А зачем она рассказала вам? Она надеялась, что вы сообщите куда следует?

— Она хотела сделать мне больно. — Преподаватель достала платок и вытерла покрасневшие глаза. — Катя все рассчитала правильно. Она знала: я никуда сообщать не стану. — Женщина повернула к Ларисе разгоряченное лицо. — Конечно, я поступила трусливо и подло, но я думала о своей семье, детях. — Она сделала паузу и спросила: — А как бы вы поступили на моем месте?

Кулакова подошла к ней и положила руку на ее вздрагивающее плечо.

— Не знаю, — сказала она. — Но вы все равно успокойтесь: дело прошлое.

— Порой я думаю иначе. — Анна Сергеевна уже не вытирала слезы, и они прозрачными нитями катились по ее щекам. — Заяви я тогда на Данченко, и не было бы той пожилой пары, которую они зверски избили и ограбили. Юрий и Александр сели бы раньше и за другое преступление.

— За два, — поправила ее Лариса. — Угрожая искалеченной Кате, они не шутили, и один бог знает, что они сделали бы с вашими детьми. Так что перестаньте себя корить. Все мы хотим быть героями с наименьшими для себя потерями, а это невозможно.

Она пожала холодную руку учительницы и вышла из квартиры.

Беседа с Катиной мамой заняла у Ларисы мало времени. Людмила Георгиевна Климентьева, как оказалось, практически не знала свою дочь. Кулакова ее не осуждала. Перед ней стояла измученная, хотя еще нестарая женщина, вся в заботах о том, как заработать лишние деньги, которые можно будет отложить для Кати. Лариса, слушая ее, думала: у каждого человека есть родные, друзья, приходящие на помощь в трудный час. У Климентьевой не было никого. С юности ей приходилось рассчитывать только на себя. Вопреки всему она продолжала бороться, сопротивляться обстоятельствам.

— Бог послал моей дочери хорошего мальчика, — улыбаясь, говорила она. — Женечку Тихорецкого. Для Катюши он в лепешку разбиться готов. Я считаю, во многом благодаря ему девочка вернулась к нормальной жизни.

Кулакова зашла в опустевшую комнату Кати. С первого взгляда любой бы понял, что хозяйка этой маленькой комнатушки лелеяла большие мечты: все стены были обклеены плакатами отечественных и зарубежных звезд театра и кино. Лариса пригляделась. У нее возникло ощущение, что плакаты один раз сдирали, а потом повесили опять, аккуратно заклеив порванные места. Как бы прочитав ее мысли, Людмила Георгиевна сказала:

— С детства Катюшка мечтала актрисой стать. Потом, когда ей лицо изуродовали, в первый же день выхода из больницы плакаты сорвала и в чулан бросила. «Я, — говорит, — буду представителем другой профессии, и мне эти красотки, напоминание о прежней жизни, не нужны». А недавно, представляете, опять повесила.

— Этому есть объяснение? — поинтересовалась Лариса.

— Есть, — кивнула мать девушки.

Слушая женщину, Кулакова радовалась, что взяла с собой диктофон.

* * *

Разговор Кати и Жени о том, как ее оскорбляли на улице и в транспорте, не был последним. У девушки появилась навязчивая идея: покарать виновных смертью, и она каждый вечер досаждала Жене просьбами.