Я думаю, действительно прошло время, прежде чем Нико вспомнил о моем старом убежище.

Увидеть его там было одновременно благословением и проклятием.

В глубине души я не хотел оставаться один в своих страданиях, и его внезапное появление помогло справиться с одиночеством, но это также означало, что мне в первую очередь пришлось разобраться с причиной, по которой я прятался на крыше.

Когда он сказал мне перед нашим отъездом, что у него есть кое-что, от чего мне станет немного легче, я предположил, что он имел в виду дно одной-двух бутылок. Никогда за миллион лет я не думал, что они привлекли Джоди к охоте и что, войдя в свою гостиную, я найду ее поджидающей меня.

Лучший, блядь, сюрприз в моей жизни.

— Чееерт, — стону я, когда почти полностью выхожу из нее, прежде чем погрузиться обратно внутрь, впитывая каждое чувство, которого я жаждал с тех пор, как все испортил.

— Иисус, Демон. Твоя пизда, блядь, умопомрачительна.

— Тоби, — стонет она, отталкиваясь от меня, заставляя меня глубже войти в нее.

— Черт возьми, да, — ворчу я, наблюдая, как она берет каждый дюйм меня.

Отпустив бедро, она напрягается, ее киска крепко сжимает меня в ожидании того, что, как она знает, последует дальше.

Если бы я уже не был на грани самоконтроля, я бы воздержался, но я не могу. Мне надоело дразнить ее, надоело дразнить себя. Я просто хочу смотреть, как она кончает снова и снова. Наблюдать, как ее кожа краснеет, когда она теряет себя в удовольствии, которого она так заслуживает после того, через что я заставил ее пройти.

Треск.

Она, блядь, воет, когда моя рука соприкасается с ее нежной кожей, и мне приходится бороться с желанием сделать то же самое при виде того, как она склонилась передо мной.

Мои бедра набирают скорость, когда она начинает повторять мое имя, ее киска сжимается вокруг меня, угрожая заставить меня кончить, но я полон решимости сдерживаться. Показать ей, что все, что для меня важно, — это она.

— Давай, Демон. — Я провожу рукой по ее позвоночнику и запускаю пальцы в ее волосы, поднимаю ее с кровати и прижимаю спиной к своей груди.

Моя рука обхватывает ее за горло, и я сжимаю ее ровно настолько, чтобы напомнить ей о той стороне меня, плохого парня, которую она так сильно любит.

— Ты собираешься снова кончить на мой член, детка? — Я рычу ей на ухо.

— Да, да, Тоби, — кричит она, когда моя другая рука опускается между ее ног, мои пальцы играют с ее клитором, пока он не разрушается, все ее тело дрожит от оргазма.

Я замедляю свои толчки, прежде чем отпустить ее и уложить на спину, чтобы я мог смотреть на нее сверху вниз, пока она борется, чтобы отдышаться.

Ее щеки, шея и грудь раскраснелись, губы припухли от моего поцелуя, а глаза отяжелели от ее оргазмов.

Чертовски идеально.

— Черт возьми, я люблю— Ее глаза расширяются в панике. — Трахать тебя в своей постели.

Мягкая улыбка растягивает ее губы, когда я опускаюсь рядом с ней, притягивая ее теплое, податливое тело к своему и снова находя ее губы.

— Спасибо тебе, — говорю я в наш поцелуй. — Спасибо, что ты здесь.

— Прости, что я так волновалась этим утром, — шепчет она. — Это было несправедливо после всего, что ты сделал.

— Все в порядке, — говорю я, ненавидя уязвимость, которая проскальзывает в моем голосе.

— Нет, — заявляет она, ее ладонь сталкивается с моим плечом и заставляет меня упасть на спину. — Это нихуя не нормально. — Ярость в ее голосе заставляет мой ноющий член яростно подергиваться. — Я не позволю тебе сделать это. Я не такая.

Она садится, ее глаза несколько секунд удерживают мои, пока она ждет, что я начну спорить, но, когда с моих губ не слетает ни слова, она двигается, закидывая ногу мне на талию и опуская руки за мою голову, имитируя нашу позицию ранее.

— И что ты собираешься с этим делать, детка? — Спрашиваю я с ухмылкой, когда она прижимается ко мне своей киской с обжигающим жаром.

— Я хочу от тебя всего, Тобиас, — предупреждает она, грубость ее голоса заставляет преякулят капать мне на живот. — Я хочу всю твою правду, всю твою тьму. Каждая гребаная капля. — Я киваю, более чем желая показать ей, кто я такой, чтобы у нее был последний шанс сбежать. — Но… — добавляет она. — Нет, пока ты не отпустишь.

Она садится и насаживается на мой член, заставляя нас обоих стонать от удовольствия.

— Я не остановлюсь, пока ты не наполнишь меня спермой, красавчик, — предупреждает она, хотя вряд ли это угроза.

— Я был вынужден делать вещи и похуже в своей жизни, Демон, — язвительно замечаю я, беря ее за бедра, не в силах отказаться от полного контроля.

Она понимающе улыбается мне, поднимаясь с моей помощью.

— Я так не думаю, плохой мальчик.

Переплетая наши пальцы, она поднимает мои руки над головой и прижимает их обратно к подушке, заставляя меня ослабить контроль.

Она наклоняет голову, ее дыхание проносится мимо моего уха, когда она медленно опускается на мой член.

— Просто наслаждайся поездкой, детка, — выдыхает она хриплым шепотом.

Она осыпает поцелуями мою грубую челюсть, прежде чем я поворачиваю голову и завладеваю ее губами своими.

— Перестань начинать снизу, — предупреждает она, покусывая мою нижнюю губу.

— Ты бы не выбрала меня по-другому, — язвлю я, но, видя, как много для нее значит хоть раз взять на себя ответственность, я прекращаю бороться и позволяю ей заниматься этим, наслаждаясь каждой гребаной секундой.

Проходит возмутительно мало времени, прежде чем мои яйца набухают, и я готов, наконец, дать ей то, что она хочет.

— Детка, мне нужно, чтобы ты добралась туда, — говорю я ей, но по тому, как дрожат ее руки, а ее киска прижимается ко мне, я знаю, что это не такое уж большое требование.

— Я согласна с тобой, крутой парень. Отпусти. — Ее зубы впиваются в мою нижнюю губу, и моя сдержанность, наконец, ослабевает. Я грубо толкаюсь в нее, когда мое освобождение обрушивается на меня, заявляя на меня права, точно так же, как она неосознанно сделала все те недели назад, когда я впервые встретился с ней взглядом через бар.

Ее тело сжимается, ее влагалище сжимает меня невероятно крепко, когда она падает прямо рядом со мной, доя мой член всем, что у меня есть.

В ту секунду, когда мы оба выдыхаемся, она падает мне на грудь, пока мы боремся, чтобы успокоить наши бешено колотящиеся сердца.

Я обнимаю ее, крепко прижимая к себе, и, наконец, закрываю