их! — прозвучало самодовольно. — И даже провел познавательные и утомительные переговоры. А теперь мы вернемся к твоему катеру, примем всех прилетевших, скорбно пособолезнуем и на обратном пути вероломно сбежим.

— Инспектор первого ранга Аверин, поставьте меня на ноги и немедленно! — рявкнула на него я.

От удивления Макар даже остановился. Спустил меня осторожно на землю, отступил ровно на шаг и голову вопросительно наклонил.

— Я понимаю, что твоя служба делает людей циниками, — мой голос звенел от негодования. — Но в шурфах этих шахт похоронены люди! Это землетрясение стало настоящей катастрофой для моей семьи, тут погибли мои братья, а ты мне говоришь теперь: “пособолезнуем”?!

— Брат, — мне очень спокойно ответили. — Куам действительно погиб, а с твоим братом Кьяром я разговаривал час назад. Привет тебе передавал мой теперешний родственничек…

Мир вокруг нас стремительно сделал кульбит, и я полетела на камни внизу, даже не пытаясь остановиться. За долю секунды до полной потери сознания меня снова поймали надежные черные руки и громко рычащий Аверин подхватил снова на руки.

Мне уже все равно…

***

— Что с ней не так? — гром басистого голоса мог разбудить даже мертвых.

— Уже все… нормально, — я попыталась ответить, поняв как-то сразу, что речь тут идет обо мне.

И не ошиблась.

— Видите ли, инспектор, ваша невеста… — мужской голос рядом заискивающе пробормотал. Мне показалось, что это был конунг. Зрение меня подводило: вокруг все виделось темными и размытыми пятнами.

— Супруга! — как оказалось, Аверин не только меня нетерпеливо перебивал, — Нэрис моя, между прочим, супруга. А теперь побыстрее и поконкретнее.

— Она готовилась к постригу в монастырь, прошла ритуал и…

Макар зарычал. А я протянула руку на его голос и осторожно погладила гладкую поверхность скафандра. Рычание прекратилось. Воцарилось молчание.

— Пять минут, и я встану, Аверин. Не волнуйся особенно, все происходящее совершенно нормально.

— Ты голодна со вчерашнего дня, у тебя в голове своей жизнью живет какое-то Зеро, отчего ты падаешь в обмороки и страдаешь от приступов головной боли, и все это считается вами “нормальным”?

Он был прав лишь отчасти. Есть мне совсем не хотелось, хотя “Свод правил жизни послушниц, прошедших святой ритуал” твердил, что все первые дни после вживления зерен режим “Должен быть очень щадящим, а пища обильная и калорийная”. Да где же мне взять эту роскошь?

— Мы можем вернуться назад, в связи с болезненным состоянием вашей супруги, — конунг снова вмешался.

В глазах уже посветлело и я четко увидела всех стоящих вокруг нас людей. Их было немало, но все отчего-то хранили молчание. Это Аверин их так напугал?

— Нет, я хочу поклониться месту трагической гибели братьев! — мне отчего-то казалось, что план инспектора должен быть выполнен. И судя по выражению его строгих фасеточных глаз, — я не ошибалась.

Конунг с трудом подавил приступ ярости. Покраснел, потом побледнел, поджал злобно губы и выдавил из себя с очевидным трудом:

— Хорошо. Это близко, идемте.

Я встала, с трудом опираясь на руку Аверина, и только теперь поняла, где мы находимся. Это был борт нашего ветхого транспортно-пассажирского катера. Сломанные сидения, обшарпанные стены, треснувшие иллюминаторы. Интересно, отец специально всю публику погрузил в этот гроб?

Когда мы улетали, я настолько была погружена в свои мысли, что даже не оглянулась на полосу. А и правильно. Пускай гости знают, как живет нынче правящий прайд дома Рейн. Когда-то мои предки основали эту колонию, были в числе самых первых жителей цивилизованной Лиглы и я по праву могла ими всеми гордиться…

А потом почему-то мне вспомнилась мама. О ее родне я ведь не слышала ничего. Она не могла быть простушкой, так отцу не позволили бы жениться, — он был единственным сыном у весьма родовитых родителей. Наследником тогда еще процветающего прайда Рейн. Таким же, как Райн…

— Ты в порядке? — прозвучало над ухом моим едва слышно.

Подняла голову, снова встретившись с ярким взглядом инспектора. Он волновался? Как странно и непривычно.

— Могло быть и хуже, — старательно улыбнулась ему. В голове буйно роились вопросы, но один из них, самый главный, я старательно отодвигала. Ни время, ни место. Даже думать не стоит, у меня все сразу же будет написано на лице. — То, что ты там сказал мне… это правда? — все-таки не удержалась, старательно не отставая от его широченного шага.

Макар специально шел медленно и степенно, мне позволяя себя догонять и цепляясь за локоть супруга выглядеть не особенно жалко.

— Я похож на лгунишку? — он резко притормозил и я сразу споткнулась. Молниеносно поймал, и вздохнув, подхватил меня на руки.

Шедшие рядом смотрели неодобрительно. Особенно конунг. А, ну и пусть.

— Очень трудно поверить, — я тихонько ответила. — Десять лет…

— Т-ш-ш. — Все обсудим потом. А сейчас смотри очень внимательно. И далеко от меня не отходи.

26. Сестра?

Горная система Средний Рейн. Планетарная система двойной звездной системы Кеплер 47 в созвездии Лебедя.

— Нэрис, почему у тебя такой вид? — такой наглый вопрос могу прийти в голову только нашему конунгу.

К счастью, а может быть к сожалению, но никого из молодых участников в представительной делегации, прибывшей на нашем полуразрушенном транспорте не было. По крайней мере, я не искала глазами своих несостоявшихся “мужей”.

— Очевидно, от шока! — громко рявкнул в ответ ему обозленный инспектор.

Причин для моего потрясения было более, чем предостаточно. Место гибели массы шахтеров даже не огорожено. А ведь нам обещали помпезный мемориал, воздвигнутый на средства всего континента.

Конунг что-то промямлил инспектору очень вяло, невесть откуда возникший вдруг наш отец как-то зло ему возразил, а я замела, все еще плохо соображая и почти их не слушая. Как могло так случиться, что брат мой остался вдруг жив?

Виталитовая шахта была забита камнями, как пробкой бутылка. И никаких следов даже попыток спасения нет. Нам явно лгали, отчитываясь о спасательных работах. Хотя отец ведь присутствовал тогда здесь, он пропал на неделю и вернулся весь исцарапанный и пьяный смертельно. Очередная семейная ложь? Голова снова болела, и когда моей спины вдруг коснулась горячая и большая ладонь, сил на испуг уже не было.

— Устала? — напрасно он спрашивал, но мне все равно было приятно.

— Тебе тоже солгать? — наверное, резко ответила, он такого совсем не заслуживал, но сил на вежливость не оставалось.

— Очень сильно устала, — сделал правильный вывод инспектор Аверин. — немного совсем потерпи еще.

Группа, прилетевшая следом за нами, печально стояла метрах в тридцати от нас, у самого края разлома, рожденного землетрясением и в него скорбно вглядываясь, будто в могилу. Особенно конунг старался, он даже