никому не нужна, она их не кормит, ее в сто раз лучше могут делать роботы. И по поводу погибших в беспорядках никто тоже сильно плакать не станет. Чем больше, тем лучше. Так получилось, что поделаешь… Ты понимаешь, да?!.

Сэм схватил Ричарда за шиворот и притянул к себе. Оглянулся. Придвинулся к самому уху Ричарда.

– Скажу тебе по секрету: просто в цивилизованном обществе не принято открыто убивать миллионами. Дурной тон. А вот отправить осваивать новые планеты… Построить поганые купола с грибком… Продавать лекарства не тысячам, а сотням… Спровоцировать волнения… Это же ИХ выбор! Они могли действовать по закону… Да…

Сэм махнул рукой и прервался на чай. Лея принесла им вкусняшки собственного приготовления, и доблестный оратор, оттолкнув от себя Ричарда, судорожно опустошил две кружки подряд. Притормозил на третей, доел печенье и успокоился.

– Человек взял в руки свою эволюцию, но стесняется в этом признаться, – ораторствовал он перед ними. – Запомни, Лея, и завещай своим детям, если они будут, не стыдно быть сильным. Глупо опускаться до уровня планктона, чтобы кто-то там, наверху, мог продолжить верить в гуманизм и святость современного мира. В нашей реальности у человека есть только две работы: ложиться в могилу или закапывать других.

– Ты знаешь цену хорошей жизни, -воспользовавшись паузой, вставил Ричард.

Разговоры Сэма провели его тогда, как мальчишку. На некоторое время он подумал, что тот из одной с ним лиги.

– Я знаю цену, – кивнул Сэм. – И я плачу. Хоть и не готов платить.

Всякий раз Ричард с сожалением морщился, вспоминая судьбу старины Сэма. Говорил тот неплохо, но выбор сделал неправильный. Хорошо Ричарду хватило ума втайне от Сэма скопировать формулу усовершенствованного N-агния.

– Ладно, поговорим позже, – остановил он тогда разгоряченного приятеля, по воли случая ставшего его ключом к свободе и возвышению.

А зря… Надо было дать Сэму высказаться. Может быть и понял бы он тогда, как устроены мозги у этого странного человека, ведущего самые что ни на есть циничные разговоры и при этом в решающий момент чуть не погубившего все их дело из-за моральных дилемм. Лею он пожалел…

8

Ричард зло сплюнул остаток табака в чашку. Если бы не сестра… прибил бы гада. Впрочем, Сэм сам вполне успешно нашел свою смерть. Творческий человек, ничего не поделаешь, демонстративный. Умер, громко хлопнув дверью.

Жаль все же, что они не потолковали как следует. Ему урок: не спеши с выводами о человеке, дай тому проявить свою истинную натуру.

«А какова твоя натура?» - ехидно поинтересовался внутренний голос.

Но к сорока годам Ричард привык к подобным явлениям и оброс изрядным моральным иммунитетом.

«Эгоист, – мысленно ответил он сам себе. – Активный свободолюбивый лентяй, наслаждающийся жизнью в ее маленьких и не всегда пристойных проявлениях. Достаточно?»

«Вполне».

Но что же ему все-таки делать с Джереми?..

Парень явно сбивался с пути, а Ричард не хотел видеть единственного племянника среди планктона. Своих детей у него не было.

Не хочет работать на него? Ладно. Подобное Ричард гипотетически допускал. Он сам в свое время подставил подножку дяде Гарри. Но отдавать племянника Сэму, пусть и покойному, Ричард не собирался. Хватит с того и сестры.

О мертвых либо хорошо, либо ничего…

«Возьмем мальца за грудки и посмотрим, что вылезет», – решил он.

«Не жалко парня?» – снова подал голос тот, второй, словно восставший из прошлого, собеседник.

«А кто меня пожалел?.. Если не дурак – выкрутится, а если не выкрутится – значит пошел не в нашу породу. Только ты, Сэм, зря стараешься, – Ричард погрозил пальцем в темноту. – У парня талант к жизни, его так просто не собьешь… Ничего, мы еще сделаем из него человека».

Глава третья. Нельзя отнять…

1

Собеседование было кратким, но продуктивным. Посмотрев на ее опыт работы, старые рекомендации, агент задал только один вопрос:

– Почему вы так долго не работали по профессии?

– У меня родился второй сын, Рикки, и у него были проблемы со здоровьем, синдром Виттеи. Но теперь он подрос, и моя мама согласилась присматривать за ним, – заученно ответила Лея.

– Это не помешает вашей работе? – засомневался агент.

– Что вы, современные лекарства отлично купируют приступы, и график сутки через двое идеален. Сейчас я работаю посменно каждый день, и мой старший сын вынужден пропускать уроки, а это не хорошо, он в выпускном классе.

– Вы волнуетесь за него?

– Конечно, как любая мать…

Она немного наклонилась всем телом вперед, переходя на доверительный тон.

– Мне нужна эта работа, сэр, и всей моей семье. И я хорошо знаю свое дело.

– Где вы живете?

– В секторе В, недалеко отсюда, не спеша пешком пятнадцать минут.

– Это хорошо, – задумчиво произнес агент.

– Я всегда могу подменить кого-то или срочно выйти, если потребуется, – поспешно добавила Лея. – Если бы вы дали мне возможность поработать у вас, мы могли бы нанять сиделку для сына, и я соглашусь на любой график.

– А вы не хотите отправить его в интернат?

– Нет, – спокойно ответил она, давно перестав реагировать на подобные советы, не в силу вежливости, а попросту устав от людей, любящих совать нос не в свое дело.

– Частные учреждения нам не по карману, а наши, местные, – Лея замешкалась, сомневаясь, стоит ли говорить такое человеку, состоявшему на государственной службе. – Мне доводилось видеть некоторые из них во время практики … Да и какая мать отпустит от себя ребенка, тем более того, кто в ней нуждается.

– А ваш муж?

– Он умер три года назад.

– Извините.

– Ничего. Рикки почти не помнит его.

– Мне искренне жаль.

Эта ли неловкость агента, или ее опыт и обаяние, но Лея получила положительное решение о трудоустройстве в этот же день. Через полчаса после собеседования ей позвонили, и приятный голос сообщил, что ее кандидатура была утверждена и завтра ей необходимо подойти в отдел кадров.

– Спасибо, – вот и все, что сумела выдавить из себя она в ответ, но на другом конце провода повесили трубку, и ее голос потонул в протяжном гудке.

2

– Как работается твоей матери? – поинтересовался Берт, протирая стойку бара. – Говорят, космонавты любят сестричек, берущих кровь. Хорошая гарантия избежать снятия с рейса после удачного выходного.

– Ты же знаешь мою мать, – покачал головой Джереми. – Она работает честно. Но один заинтересовался, пригласил на ужин.

– А она?

– Сомневается.

– Набивает цену? Ты ей намекни, что в ее возрасте главное в этом деле – не переборщить.

Если бы это сказал кто-то другой, Джереми мог