Бахметев сильно ее ревновал, следил за каждым шагом, запретил в своем доме даже упоминать имя Лермонтова. Переживания и постоянный стресс привели к тому, что Варвара тяжело заболела. В 1838 году, в присутствии А. П. Шан-Гирея состоялась последняя встреча Лопухиной с Лермонтовым. Акима Павловича поразило состояние девушки, которой на тот момент было всего 23 года:

«Боже мой, как болезненно сжалось мое сердце при ее виде! Бледная, худая, и тени не было прежней Вареньки, только глаза сохранили свой блеск и были такие же ласковые, как и прежде».

И тени прежней Вареньки не было! Можно представить, каково было Лермонтову видеть любимую женщину в таком состоянии.

Несмотря на шаткое здоровье, Варвара чуть ли не каждый год оказывалась беременна. Но из всех ее детей выжила только дочь Ольга.

Николай Федорович, при всей своей строгости, супругу обожал и не жалел денег на то, чтобы поправить ее здоровье. Пара постоянно ездила за границу, на Кавказ, на различные курорты.

В 1841 году Варвара Александровна узнала страшную новость – человек, который любил ее всю жизнь, погиб на дуэли. Женщина слегла и не вставала с постели больше двух недель, нервы ее были совершенно расстроены. Перепуганный муж предлагал срочно поехать на лечение за границу, но Варвара заявила, что больше не желает лечиться и не верит в исцеление. В 1846 году состояние Варвары Александровны было особо плохим: фактически она находилась при смерти. Николай Федорович, весь в слезах, умолял лучших докторов спасти ее, неистово молился в церкви, раздавал деньги нищим. Он даже построил в Самарской губернии каменную церковь в честь святой Варвары в надежде на исцеление супруги.

Наверное, эти усилия не прошли даром: Варвара в очередной раз победила смерть.

Увы, дальнейшая жизнь ее была печальной: по сути дела, она превратилась в сплошную борьбу с изнурительной болезнью. В 1851 году 36-летняя женщина скончалась, недуг все-таки одолел ее.

Варвару похоронили в Малом соборе Донского монастыря. Муж пережил ее почти на 33 года, умер в 1884 году в возрасте 86 лет, приказав похоронить себя рядом с незабвенной супругой.

В свете говорили, что судьба неслучайно подарила Николаю Бахметеву такую долгую жизнь: он бесконечно любил жену. Ничуть не меньше, чем Михаил Юрьевич Лермонтов.

Жизнь Варвары Лопухиной из-за болезни была бесконечно трудной и грустной, но она была освещена светом двойной любви – великого поэта и верного мужа.

Из постели в постель

Ее полупрозрачное платье вызвало фурор. Даже позабывшие еще в детстве слово «скромность» француженки были в недоумении: что позволяет себе эта русская?

Но княгине было все равно: она получала свое от жизни, выхватывала мгновения удовольствия за то, что пять лет ей пришлось жить под одной крышей со скучным, занудным, носатым мужем!

Она не жила, она путешествовала! Из страны в страну, из постели в постель.

Княгиня Екатерина Багратион родилась 7 декабря 1783 года в Неаполе, в семье русского посланника в Неаполитанском королевстве графа Павла Мартыновича Скавронского.

Павла Мартыновича считали человеком диковатым, неуравновешенным и почти сумасшедшим. Вполне соответствовала супругу в плане репутации и мать Катеньки – Екатерина Васильевна Энгельгардт. Графиня являлась племянницей светлейшего князя Потемкина и одновременно была его фавориткой. Отношения Екатерины Васильевны с Потемкиным продолжались даже после заключения брака со Скавронским, поэтому многие сомневались в том, что Павел Мартынович был отцом Катеньки.

В доме Скавронских царила по-европейски свободная атмосфера. Павел Мартынович настолько обожал музыку, что вполне мог привести уличного музыканта и поселить его на несколько месяцев в одну из комнат. Принимала гостей и Екатерина Васильевна, в основном итальянских юношей приятной внешности «со взглядом горящим».

Настал момент, когда Скавронскому высочайше повелели вернуться в Петербург. В городе на Неве семья жила гораздо скромнее, стараясь по возможности не эпатировать свет.

Катеньке Скавронской исполнилось шестнадцать в 1799 году. О юной барышне говорил весь Петербург. Девушка и правда была чудо как хороша. Огромные, как будто всегда немного удивленные, голубые глаза, чистейшая кожа, белокурые пышные волосы… За один лишь ее взгляд молодые люди были готовы стреляться. Но досталась она отнюдь не молодому человеку.

На балу в Гатчине в 1800 году сразу после весьма удачных военных маневров вдохновленный император Павел I заявил, что желает немедленно устроить судьбу одного из самых талантливых военачальников – 35-летнего Петра Багратиона. Государь и невесту тут же подыскал – Катю Скавронскую.

Пораженный Багратион, проявлявший чудеса храбрости на поле брани, не посмел спорить с царем. Не промолвили ни словечка против и придворные. В покоях императрицы фрейлины «убирали бриллиантовыми к венцу наколками» плачущую Екатерину.

Венчание прошло в церкви Гатчинского дворца в присутствии Павла I, тепло поприветствовавшего молодых и благословившего их на счастливую жизнь.

Вопреки ожиданиям монарха счастья у пары не получилось. Вот как вспоминал об этом генерал Ланжерон:

«Багратион женился на маленькой племяннице кн. Потемкина… Эта богатая и блестящая пара не подходила к нему. Багратион был только солдатом, имел такой же тон, манеры и был ужасно уродлив. Его жена была настолько бела, насколько он был черен; она была красива как ангел, блистала умом, самая живая из красавиц Петербурга, она недолго удовлетворялась таким мужем».

Уже в 1805 году княгиня оставила мужа и отправилась в Европу. За пять лет Багратион успел Екатерине сильно опротиветь, а вот князь, напротив, прикипел сердцем к молодой жене. Петр Иванович умолял супругу вернуться, но та всячески отнекивалась, уверяла, что в Европе находится с целью лечения.

«Лечение» было настолько интенсивным, что вскоре о княгине Багратион зашептались в придворных кругах нескольких стран. О ее заграничном вояже историк Саймон Себаг-Монтефиоре писал:

«Екатерина скандально прославилась на всю Европу. Прозванная „Le bel ange nu“ („Обнаженным Ангелом“) за свое пристрастие к прозрачным платьям и „Chatte blanche“ („Белой кошкой“) – за безграничную чувственность, она унаследовала от матери ангельское выражение лица, алебастровую белизну кожи, голубые глаза и каскад золотых волос».

Кажется, не было ни одного бала или маскарада, на котором бы не блистала Le bel ange nu, поражая своим невесомым нарядом даже искушенных француженок.

Прожив пять лет с