class="p1">«Мне тоже есть куда уехать, если что… Только вот скучно это – сидеть овощем в чужой, пусть даже очень цивилизованной, стране. Поэтому нам Россия ещё пригодится. И развалить я её вам с Мадлен не дам!» – определился он, глядя на этот цирк.

– Москвичи продались гомосексуалистам из Европы и глобалистам из Америки. Очистим наши ряды от этой нечисти! – неожиданно выкрикнул Борис Семёнович. Такие слова в его программе раньше не звучали. Скорее всего, это был экспромт, спровоцированный психологическим напряжением.

«Зря он, конечно, без бумажки», – с сожалением подумал Саша.

Но народ на призыв губернатора отреагировал с энтузиазмом, весело озираясь по сторонам, будто уже разыскивая тех, от кого надо начать очищаться.

В это время к Александру подошла Мадлен.

– Что он несёт? Этот регион для нас очень важен. Организовать протесты в Москве не получилось, теперь попробуем здесь что-нибудь придумать. А этот идиот может всё испортить.

– А если и здесь не получится?

– Тогда попробуем что-нибудь организовать на дальних окраинах, – невозмутимо ответила Мадлен. – А может, вообще начнём наш поход на Москву из ближнего зарубежья. Там для нынешней власти самое слабое звено. Враги по всему периметру.

– От Москвы до окраин далеко. Оттуда Кремль не напугаешь, – не согласился Александр.

– Это зависит от масштаба. Если будет много крови и красивая телевизионная картинка для медиа-ресурсов, то это очень болезненно. А одновременно можно показать людям, что правительство не способно разрешить ситуацию. Да и вообще неспособно управлять государством.

– Так просто переубедить народ не получится. В Кремле тоже время не теряют и тоже умеют выправлять мозги, – сдержанно возразил молодой человек.

– Есть методы  воздействия на любое правительство. От обычного прямого подкупа важных чиновников, – Мадлен, то ли оценивающее, то ли намекая, посмотрела на Александра, – до обещания высоких мест в новой властной вертикали. Но это для понятливых. А для идиотов есть кое-что попроще. К примеру, техногенные катастрофы. От предупредительных на железных дорогах и важных производствах, до катастроф на атомных объектах.... – она презрительно усмехнулась. – В наше время нет ничего проще, чем с помощью серии больших катастроф вызвать у народа панику и уничтожить веру в то, что правительство способно управлять страной.

– И сейчас такие варианты рассматриваются?

– Они рассматриваются всегда. Атомные электростанции никогда не взрываются случайно. Так что в любой момент прямо здесь или где-нибудь в другом месте может что-нибудь произойти. Могут столкнуться пассажирские поезда или самолёты, может загореться химический завод, – она говорила и в её провалившихся от старости, но ещё очень колючих глазах начинала проявляться скрытая ненависть.

– Но из-за этого пострадают люди, а вы же вроде социалистка с полувековым стажем…

Мадлен удивленно посмотрела на собеседника.

– Вы мне последнее время, Александр, что-то не нравитесь. Чтобы люди не страдали, мы и должны сделать эти реформы, поменять власть во всей стране. Во всём мире должен быть один хозяин. Тогда и людям будет лучше, и нам проще. А сопутствующая боль неизбежна. Слишком далеко зашла ваша элита в своём желании быть самостоятельной. Это плохой пример для других. Придётся показать, что бывает, когда пытаешься ослушаться. В назидание другим, – она взяла Сашу за пуговицу пиджака и, как бы извиняясь, добавила: – Большинство народов не способны к самостоятельному существованию. Поэтому мы должны за них отвечать. Как там у Экзюпери? «Мы  в ответе за тех, кого приручили». За братьев наших меньших. Всё это сложилось веками. А попытки местных шахов и князьков сменить этот порядок всегда наказывались жестко, – она посмотрела на толпу перед сценой и, высоко подняв подбородок и прищурив глаза, добавила: – Такое вот оно, бремя белого человека.

«Да уж… Вроде ты и бабка старая, а с твоего хера не соскочишь, – подумал Саша. – Если только его под корень не отрезать. Ведь можно и с тобой – хитрой ведьмой – поиграть по твоим же правилам. И не только здесь, но и на твоём поле. Думаешь, мы здесь дикие и не знаем, как до твоего дома добраться? У нас дорожка натоптана. Можем сделать так, что вы там от каждого шороха трястись будете. И серия катастроф может случиться не под Арзамасом, а под Парижем, Берлином или Вашингтоном. Да и протесты мы организовать тоже сможем. У всех есть слабые места. «Ножичков у нас на всех хватит», – вспомнил он глупую фразу из какого-то фильма, и чуть было не рассмеялся.

Губернатор заканчивал выступление. Он вытащил микрофон из стойки и вышел из-за трибуны к краю сцены.

– Если в это воскресенье вы выберете меня ещё раз, я непременно доведу до конца то, что начал с первого дня своей работы на этом посту. Я сделаю из нашего региона процветающий край. Нам будут завидовать не только москвичи, но и жители Европы. У нас всё для этого есть: природные ресурсы и вы – умные,  работящие, свободолюбивые граждане. И есть я – губернатор, который хочет вместе с вами, с моими земляками, с родными мне людьми, сделать здесь филиал рая на Земле.

Толпа буйствовала, как на концерте. Даже бюджетники, которых собрали здесь против их воли, верили словам губернатора. Александр Бланк смотрел на восторженные лица и еле сдерживал смех.

«Да они же, как Буратино на Поле чудес в стране Дураков. Им просто лень подумать хотя бы на день вперёд. Готовы поверить в любые обещания. Потому что весь смысл их жизни – меньше работать и больше получать. Вот и верят в бесплатный сыр… А когда их мечты в очередной раз не сбываются, начинают винить чиновников, которые много воруют. Так ведь чиновники – это тот же народ. Только чуть шустрее и удачливее».

Саша вспомнил свою школу в Барнауле. Чуть ли не каждый день ему тогда доставалось от местной шпаны. Почти ежедневно на него кричал пьяный отчим и почти каждый день он видел слёзы матери.

«Я же смог. Без знакомых, без нужных связей, даже не получив хорошего образования, выбраться с самого дна. Потому что очень этого хотел, и потому что не верил в чудеса. А здесь, на площади, будто бы и не народ, а какое-то стадо. Сегодня они голосуют за эту власть, а завтра ругают её на своих кухнях. Им бы не визжать от восторга надо, а спросить губернатора, почему он не выполнил свои прошлые обещаний. Ну, спросят, и что дальше? – Саша вздохнул, сообразив, что слишком увлекся. – Очередная революция? Мадлен только этого и ждёт. Так что получается, что правда не нужна никому. А им меньше всего. Как там говорят: «Правда глаза колёт». Кому тогда эта правда понравится? Какая