— Седьмой сын божества! — развёл руками Райлан.

— И ты был всё время рядом?

— Как верный паж, оруженосец, слуга, а иногда даже друг. Когда удавалось хоть на миг пробиться через его холод. Всё же я происхождением не вышел, не чета принцу.

Эта тема явно причиняла ему боль, но всё же он находил силы продолжать. Я склонила голову, внимательно слушая.

— Всю жизнь я пытаюсь доказать что-то, — вздохнул он. — Не знаю, им или самому себе. Но всё чаще задумываюсь: а стоит ли оно того? Быть может, во мне нет ничего особенного? И так ли мне нужно быть особенным?

Я во все глаза смотрела на Райлана, будто он был неведомым чудом природы.

— Если бы ты знал, как я хорошо тебя понимаю… — пробормотала я и обняла себя за колени. — Великие люди отбрасывают такие же великие тени на тех, кто рядом с ними. Я выросла в тени славы своей матери. Иногда я ловлю себя на мысли, что хочу найти её не только ради того, чтобы мы снова были счастливой семьёй. Мне кажется, так я докажу ей и себе, что я достойная дочь той самой Изабеллы Зирафель.

— Но ты и правда достойная, Мира.

— Спасибо. А ты достойный сын императора. По крайней мере, с тобой куда приятнее иметь дело, чем с господином ректором.

Мы засмеялись. Прядка волос упала мне на лицо, и я, недовольно поморщившись, попыталась её сдуть. Райлан аккуратно заправил её за ухо, и я осознала, что наши лица слишком близко друг к другу.

Что-то было в его взгляде, тёмное, манящее. Наверное, Глория сказала бы мне, что время отбросить вариант с ректором и переключиться на Матеоса, но я видела в нём только друга со схожими проблемами, не больше. Райлан не заставлял моё сердце трепетать, не вызывал волнительных мыслей, при взгляде на него я не чувствовала дрожи. И мне казалось, что это взаимно.

Потому когда он стал наклоняться ближе ко мне, я не заподозрила ничего криминального. И только рык:

— Матеос, сволочь! — заставил меня осознать, что со стороны лестницы всё могло выглядеть иначе, чем милые посиделки двух друзей, обсуждающих проблемы с родителями.

Виридиан выглядел по-настоящему разъярённым. Его глаза горели, на лице проступала чешуя. Райлан подскочил и выставил перед собой руки.

— Брат, послушай…

— Теперь ты вспомнил, что мы братья? — рявкнул Виридиан. — Тебе мало всего, и ты решил покуситься на самое драгоценное?!

— Дин, — пискнула я. — Не знаю, что ты подумал, но…

Да разве ж он слушал? Он бросился на Райлана, словно безумный, сбивая его с ног. Витражное стекло переливчато зазвенело, цветные брызги осколков дождём вылетели наружу.

А Дин и Райлан, сцепившись в клубок, полетели следом.

Я вскрикнула, кидаясь к проёму, и прямо передо мной в небо воспарили два дракона: угольно-чёрный и ослепительно-золотой.

Если в образе человека Райлан казался мирно настроенным, то сейчас оба они со слепой яростью рвали друг друга. Я не видела крови, но слышала металлический лязг от соприкосновения чешуи с когтями.

Меня парализовал страх. Кто мог остановить двух сцепившихся драконов?

Разве что дракон куда более могучий…

Глава 23

Как в тумане я добежала до тех самых покоев, куда меня ещё совсем недавно приглашали на встречу с императором. К счастью, меня беспрепятственно пропустили внутрь, где я сбивчиво, пытаясь отдышаться рассказала о том, что произошло.

Харальд Данталион нахмурился, а затем приказал:

— Жди здесь.

Дверь закрылась за императором, а я же сидела, как на иголках, терпение моё закончилось буквально через пару минут. Я осторожно приоткрыла дверь, покосившись на стражников, дежуривших у императорских покоев. Они даже не обратили на меня внимание, должно быть, не зная, что мне велено не высовываться.

Я вышла и медленно, как ни в чём не бывало пошла по коридору, но как только завернула за угол, бегом припустила к восточной башне, дважды едва не упав по пути.

К счастью, к моему приходу Дин и Райлан уже не рвали друг друга на куски, а стояли перед императором в облике драконов, опустив головы.

Я замерла на ступенях, стараясь ничем не выдать себя, но по тому, как сверкнули зелёные глаза моего истинного, я поняла, что он заметил меня.

Чёрный дракон снова со злостью покосился на золотого, но я сжала губы и покачала головой. Император что-то высказывал своим сыновьям, я стояла и боялась подойти ближе, думая, что явно буду там лишней. Мне не хотелось, чтобы подобное случилось из-за меня, но кто знал, что Дин поймёт всё неправильно? Какая муха его укусила? Может Райлан прав, и Виридиан действительно считает себя выше других? Он даже ничего не спросил…

Я отвлеклась от своих мыслей, увидев, что драконы перекинулись обратно в взъерошенных, явно потрёпанных мужчин. Мне захотелось юркнуть обратно в академию, но император уже обернулся и увидел меня. Все три дракона направились ко мне и с каждым их шагом я чувствовала себя всё более неуютно.

— Мирабелла, — в голосе Харальда было недовольство.

Я поняла, что это из-за того, что я ослушалась его, но как можно было поступить иначе, когда Дин здесь такое устроил?

— Не нужно впутывать сюда Миру, — предупреждающе сказал отцу Виридиан.

— Я не собирался, — холодно ответил император, останавливаясь и окидывая нас троих суровым взглядом. — Надеюсь, вы меня услышали, сыновья. И впредь мне больше не придётся краснеть за вас.

Я почувствовала, что невольно стала причиной конфликта между этими тремя мужчинами. Райлан смотрел и на отца, и на брата исподлобья и с явной неприязнью. Мне оставалось лишь гадать, что именно сказал Харальд своим сыновьям. Неужели император правда всегда отдаёт предпочтение своему законному сыну?

— Пойдём, Мира, — вместо ответа отцу Дин схватил мою ладонь и потащил прочь.

Я протестующе пискнула, но кажется, это особо никого не волновало. Обернувшись, увидела печальный взгляд Райлана, провожающий нас.

Какое-то время я покорно шла за Виридианом, даже боясь задавать вопросы, такой грозный вид у него был. Но в итоге потянула свою руку высвобождаясь:

— Зачем ты это сделал? Зачем напал на своего брата? Ты его всю жизнь ненавидишь?

— А он, стало быть, жалуется? — недобро прищурился дракон.

Мы стояли в коридоре академии, вокруг была гробовая тишина. Ночью адепты не покидали своих комнат. В отличие от нашей безбашенной троицы, остальные соблюдали введённые ректором правила.

— Никто не жалуется, — стушевалась я под пристальным зелёным взглядом.

— Никакой другой мужчина не смеет касаться моей истинной! — Дин шагнул ко мне и вперил в меня немигающий магнитный взгляд.

Я