Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Под душем мысли ушли.
Про сон он никому не рассказывал, но осадок никуда не делся. Образ преследовал его везде: на работе, на улице, дома. Теперь они занимались сексом каждую ночь, и он уже не обращал внимания на то, куда смотрит супруга, поглощенный животной страстью. Его самого наполняло нечто тёмное, притягательное.
Жизнь стала ярче. Дома теперь ждал не только сын, а и горячая жена. Она почти забыла про свои форумы, стала чаще общаться с Андрюшей. Малыш купался во внимании родителей. У него появились новые слова, такие как “бака” (собака), “кака” (бабушка) и “печенька” (слава Богу, тут уж было прямое попадание).
В субботу Володя скачал новую серию их любимого сериала “in the Middle” и когда загрузил её в проигрыватель, то увидел в плейлисте список просмотренных фильмов. “Человеческая многоножка”, “Зеленый слоник”, “Антихрист”. Ничего из этого он не смотрел, но названия его смутили.
- Ты это чего смотришь-то? - спросил Володя у жены.
- Ужастики, - глянула через плечо она. Её упругая грудь коснулась плеча и всколыхнула чувства.
- Чего это с тобой? Вроде никогда не любила.
- Ну вот, захотелось.
- Надеюсь без Андрейки? - хмыкнул он.
- Что я, дура что ли? - улыбнулась жена. - Включай давай!
Они сидели на диване и грызли орешки, прижавшись друг к другу плечами, на полу играл с машинками Андрей, и мир казался прекрасным местом. От окна веяло странным холодом, но Володя лишь накинул на себя и Веру одеяло.
Сквозняк дал о себе знать в воскресенье, когда жена заболела. Так что в понедельник Володе предстояло отвести Андрюшу в летний садик, и забрать его оттуда вечером. Вера расстроилась, она хотела оставить малыша дома, но Володя был непреклонен. Андрей только выздоровел, не хватало ему ещё и от неё что подцепить.
А когда он вечером пришел за малым, его подозвала воспитательница. Вид у неё был недовольный.
- Ваш ребенок бьет других детей. Заставляет их делать странные вещи, - она улыбалась всем, кроме Володи. При взгляде на него в глазах старушки блестела сталь. “Вы ужасный отец” всем видом говорила она, и пристыженному папе хотелось спрятаться от этого взора.
- Простите?
- Я думаю это от телевизора. Ограничьте. Он ведет себя странно.
- Я не понимаю…
- Уделяйте сыну больше внимания, не включайте ему телевизор.
- Что он сделал, вы можете мне сказать? - стал терять терпение Володя.
- Он бегает за другими детьми, бьет их, валит на пол и прижимается ртом к попе. Я не хочу знать откуда это, но если вы не примете меры - их приму я.
- Папа! - выбежал из комнаты Андрюша. Светлый, улыбающийся мальчик, а не изверг которого описала ему старуха. - Папа!
- Вы поняли меня? - лязгнула воспитательница.
- Да, конечно. Да… - растерянно ответил он. - Может это игра такая?
- Следите за ребенком, Владимир Антонович. Вы родитель.
Конечно, на ум сразу пришел тот список фильмов в плейлисте. Володя думал о нем всё то время, пока одевал Андрея, и, в конце концов, накрутил себя так, что закипел от гнева. Вера и до этого, когда уставала, могла включить телевизор на каком-нибудь канале и лечь спать. Как-то уже приходилось выключать “Хищника” и “Смертельную битву”. Но ужастики… Неужели она ставит ему ужастики?! Когда он пришел, то усадил Андрейку за образовательные мультики, а сам вывел жену на кухню и почти час с ней ругался яростным шепотом. Жена разводила руками, клялась, что ничего ему не показывала, но он не верил. Перед глазами отчего-то стояла картина, как ребенок со слезами сидит перед монитором, на котором происходит жуткая мерзость. Как он вырывается из рук матери, но та заставляет его смотреть.
Слёзы потихоньку сохнут, и в детских глазах появляется интерес.
В них зарождается тьма.
- Не волнуйся, - говорила жена. - Не волнуйся, я не хочу ему ничего плохого. У нас замечательный малыш, у него будет великое будущее. Не переживай. Может он сам включил?
- Будущее серийного убийцы? - процедил Володя. - Нельзя детям такое показывать!
Она закатила глаза, махнула рукой и вышла из кухни. Разговор закончился. А он до ночи сидел у окна, слушая, как родные щебечут в соседней комнате, как лялякает Андрюша.
Перед сном сын пришел к нему и сказал:
- Пока…
Володя чмокнул его в щечку и задохнулся от подкатившего к горлу комка.
На следующий день он забрал с собой провод питания от компьютера, обрезал антенну телевизора и запихал роутер в рабочий рюкзак. Вера наблюдала за ним, жалобно обнимая себя за плечи и, это взбесило его, несколько раз беспомощно посмотрела в сторону угла.
- Что вы там увидели? Что вам там неймется? Выдолблю к чёрту всё.
Она испуганно расширила глаза.
Андрюша, собранный к походу в детский садик, стоял в коридоре и растерянно молчал.
- Хватит, надоело.
И он ушёл, вне себя от ярости и не знающий, как быть дальше. Андрей всю дорогу молчал, еле поспевая за папой. Тёплая ручка в его ладони вспотела.
На перекрёстке перед садиком, Володя остановился, присел рядом с сыном и крепко его обнял.
- Всё будет хорошо. Я тебя люблю. Извини, что спешу.
Андрюша улыбнулся.
- Атобус! - показал он на проехавший мимо автобус.
- Да, автобус.
Володя чуть не разрыдался. Сдав Андрея воспитательнице он дошел до остановки, но вместо того чтобы поехать на работу - решил вернуться домой. Собрать вещи. Этой ночью они будут ночевать у мамы. Давно внука ей не возили. Может это как-то что-то исправит.
Если вообще можно что-то исправить.
В квартире царила мертвая тишина. Свет не горел. Он заглянул на кухню, прошел в комнату и увидел жену. Та стояла в углу, под карнизом, опустив голову и прижавшись лбом к стене.
- Вера? - окликнул он её, в момент взмокнув от пота.
Молчание.
Володя прошел к ней, взял за плечи. Глаза супруги были затянуты паутиной, но веки дрогнули. Тяжело сомкнулись раз, другой, и он увидел, наконец, свою кареглазку прежней.
- Что это?!
- Там, - сказала она.
Он поднял голову, и Вера отошла в сторону, пропуская его. Наверху на побелке что-то проступило. Легкие контуры узкого лица. Рисунок?
- Ну всё…
Он оттолкнул жену, ушел в ванную за стремянкой, подхватил перфоратор. Супруга не мешала. Она села на краешек дивана и наблюдала за тем, как разъяренный муж устанавливает стремянку, забирается наверх.
Володя ткнул долотом в штукатурку и замер. На стене проступил хищный, оскаленный лик. Развернулись