Пока злоумышленник находился без сознания, я надела ему на руки наручники. Достав телефон, я позвонила Пашьяну и сказала:

— Арам Хачатурович! Поднимитесь-ка на четвертый этаж! Я хочу показать вам кое-что любопытное!

— Что-то случилось? — встревожился он.

— Да! — кратко ответила я. — Но больше уже ничего не случится!

— Понял! — крикнул Пашьян.

Я вышла в коридор, заперла снаружи дверь номера своим ключом и пошла в холл, чтобы встретить Пашьяна. Появился он буквально через пять минут и, выскочив из лифта, собрался было что-то сказать, но я приложила палец к губам. Я кивнула, приглашая следовать за собой, и Арам Хачатурович послушно пошел. Остановившись около номера, занятого парочкой, причем из-за двери слышались весьма специфические звуки, я своим ключом тихонько отперла замок и резко распахнула дверь. Сцена на кровати заставила Пашьяна выругаться, а охранник подскочил на месте и прикрылся краем простыни. Девушка же на кровати, нимало не смутившись, невозмутимо повернула лицо к двери удивленно вскинула брови.

— Одевайся, паскуда! — бросила я ей. Девица спокойно встала с кровати и стала одеваться, а я спросила у Пашьяна: — Кто этот кретин?

— Племянник! — зло бросил он.

— Дядя Арам! — заблеял охранник. — Она сама предложила! Сказала, что у нее армян никогда не было и ей очень интересно, правда ли мы в постели такие горячие, как говорят.

— Ишак! — заорал на него Пашьян. — Настоящий глупый ишак! — А потом уже тише сказал мне: — Вон на что этот молодой дурак купился!

Я могла бы ему кое-что поведать по этому поводу, но смолчала — пусть сами разбираются. И, словно подслушав мои мысли, Арам Хачатурович грозно пообещал:

— Ничего! Я с ним разберусь! Я с ним так разберусь, что… — Он яростно потряс кулаком.

Тем временем девица не торопясь оделась и хотела было пройти мимо нас, но я остановила ее:

— Куда?! Нет уж, так просто ты не отделаешься! Давай сюда руки! — Я достала вторые наручники.

— Это произвол! — возмутилась девица. — Что вы нашли особенного в том, что я решила с этим парнем перепихнуться? Желание было взаимным!

— Не волнуйся, в ближайшем будущем тебе придется этим заниматься отнюдь не по собственному желанию! — издевательски заметила я и снова потребовала: — Руки! А попытаешься сбежать, так я тебя, мразь, так уделаю, что паранджу наденешь и никогда больше не снимешь! Ну?! — прикрикнула я.

Презрительно усмехаясь, девица протянула мне руки, и я защелкнула на ней наручники.

— Ничего не понимаю! — удивленно глядя на меня, сказал Пашьян.

— А теперь действие второе! — объявила я. — Те же и неизвестный!

Взяв девицу за плечо, я вывела ее в коридор, бросив на ходу охраннику на кровати:

— Одевайся и присоединяйся к нам!

Подойдя к номеру Полины, я открыла дверь и показала на парня, который по-прежнему лежал возле холодильника и уже успел прийти в себя.

— А вот и второй! Пока эта мерзавка отвлекала на себя охранника, ее сообщник проник в номер, и надеюсь, что еще не успел ничего впрыснуть в пирожные, которые, как известно, любит Полина. Правда, эти двое не знали, что я велела Ивану и девушке не есть и не пить ничего из того, что стоит в холодильнике. Так что старались они напрасно, — сказала я ехидно и попросила Пашьяна: — Поднимите этого молодого негодяя на ноги!

Услышав это, парень на полу зашевелился и попытался встать, но обозленный Арам Хачатурович так врезал ему ногой, что тот со стоном рухнул обратно.

Девушка взвизгнула, а я предупредительно сказала:

— Я ничего не видела!

Тут появился уже одетый племянник Пашьяна, и Арам Хачатурович бросил ему:

— Твое дерьмо, ты и подбирай!

Сил у охранника было немало, так что он шутя поставил парня на ноги.

— Посторожи их пока! — сказала я ему. — Надеюсь, что на этот раз у тебя лучше получится!

Охранник покраснел и опустил глаза, а я для начала обыскала парня, но шприца не нашла и, согнувшись, начала искать его на полу. Наконец-то он, причем уже пустой, нашелся под кроватью, и я рассмеялась:

— Как же ты, сволочь, умудрился его туда запихать? Неужели надеялся, что не найду? Ну вот! — удовлетворенно сказала я, поднимая шприц. — Перчатки ты не надевал. Наверное, надеялся, что с собой его унесешь, а вышло вон как! Теперь мы тебе пальчики откатаем и сравним с теми, что на шприце, проведем анализ его содержимого, анализ пирожных, и… Ждет тебя печальная судьба.

— Это они все время были? — спросил Арам Хачатурович. — В смысле, они всех отравили?

— Да! — подтвердила я.

— Но почему? Зачем? — никак не мог угомониться Пашьян.

— А вот она нам сейчас и ответит. — Я повернулась к девушке. — Ну? И зачем же тебе это все потребовалось?

Девица презрительно усмехнулась и отвернулась.

— Ай, какая же ты невоспитанная, Лариса Артамонова! Разве тебя мама в детстве не учила, что нужно быть вежливой?

Девица опять ничего не ответила, и я от души влепила ей пощечину. Артамонова заорала в голос, и мне показалось, что не столько от боли, сколько от удивления, что кто-то посмел с ней так обойтись. Парень что-то промычал и дернулся, но охранник одним ударом утихомирил и его.

— Что? Не привыкла к такому обращению, Лара? — спросила я. — Так привыкай! Тебе предстоит их скоро немало получить! А ну, отвечай, зачем ты все это затеяла?

— Чтобы конкурс сорвать! — заорала она. — Раз мне не досталось первое место и деньги, так пусть никому не достанутся!

— Вон оно как! — воскликнула я.

— Да! Вот так! — уже истерично кричала Артамонова.

— Почему же ты решила, что он сорвется? — удивилась я.

— А потому что в последнем туре обязательно должны быть два участника, а не один! А если вдруг останется только один, то заключительный тур состояться не сможет и победителя не будет! — выпалила она.

— Откуда же ты узнала, что осталось всего двое? — насторожилась я.

— Так об этом сегодня вся гостиница гудит, — ядовито улыбаясь, выговорила Артамонова. — Все только и говорят о том, что Женьке вчера ребра сломали. Вот и получается, что двое.

— А кто тебя насчет правил проведения конкурса просветил? — спросила я. — Или об этом тоже вся гостиница гудит?

Лариса отвернулась и ничего мне не ответила, а Пашьян предположил:

— Кто-нибудь из спонсоров, наверное. Они там все побывали!

— Да я уже поняла, — согласилась я. — И даже предполагаю, кто ей так своеобразно покровительствовал.

— А хотя бы и так! — расхохоталась Артамонова, поворачиваясь ко мне, и самодовольно улыбнулась. — Или я того не стою?