елозят, егозят <.. > Тут не пройдут и пять минут, / Как душу вынут, изомнут…» /5; 79/ («снуют» = «снуют»; «в душу мою задувают» = «душу вынут, изомнут»; «по ней» = «по мне»); «…меня ветры добьют!» /2; 271/ = «Думал, до смерти забьют» (АР-11-52); «Я под ними стою от утра до утра» = «Стоял я — в пол ногами врос» /5; 378/; «Гвозди в душу мою забивают ветра» = «.. Как душу вынут, изомнут <.. > И делают укол»; «Это брюхо вспорол мне коралловый риф» /2; 271/ = «Он, потрудясь над животом, / Да так, что замутило…» /5; 379/; «Вот дыра у ребра…» = «Когда давили под ребро…»; «Так любуйтесь на язвы и раны мои!» = «Кровоточил своим больным, / Истерзанным нутром»; «Задыхаюсь, гнию — так бывает» = «Да, мой мозг прогнил на треть»; «Как же так? Я ваш брат!» = «Скажите всем, кого я знал, — / Я им остался братом!»; «Захлебнуться бы им в моих трюмах вином» = «В моей запекшейся крови / Кой-кто намочит крылья, / Увязнет по уши…» /5; 404/. Позднее, в «.Двух судьбах», герой выскажет пожелание, чтобы Кривая с Нелегкой «захлебнулись вином» из его бутыли: «Чтоб вы сдохли, выпивая…». Очевидно единство темы во всех этих произведениях.

Разбирая в предыдущей главе «Балладу о брошенном корабле», мы сопоставили ее с прозаическим наброском «Парус» (1971), выявив при этом целый ряд сходств, однако и с «Историей болезни» у «Паруса» наблюдаются общие мотивы: «…мол, выдержит — не один шторм его трепал» = «Я терт и бит, и нравом крут»; «Ветер бьет мне в парус — в мою бога душу, рвет и треплет» (АР-13-16) = «Когда ударили под дых…» /5; 387/, «Тут не пройдут и пять минут, / Как душу вынут, изомнут, / Всю испоганят, изорвут…» /5; 79/; «То колет, то бьет наотмашь» = «Ко мне заходят со спины / И делают укол»; «А я стою, и ветер злится, что не может сдвинуть меня с места» = «Стою я — в пол ногами врос» /5; 381/, «И мне готовила укол / Сердитая карга» /5; 386/; «…он нетерпелив, как боксер после того, как послал противника в нокдаун и хочет добить» = «Все выстукивают — я уж думал, до смерти забьют» (АР-11-50) (а в «Балладе о брошенном корабле» было сказано: «…меня ветры добъют»). Но вместе с тем герой оказывает врагам сопротивление: «Научился ходить против» = «Я возражаю: “Нет, шалишь…”» /5; 381/.

Неслучайны также переклички «Паруса» с «Песней самолета-истребителя» (1968), где функцию ветра выполняет летчик: «Опять заставляет в штопор» = «И подгоняет, чтобы быстрей, быстрей» (так же как в «Беге иноходца»: «Он вонзает шпоры в ребра мне»); «Что делает он?! Вот сейчас будет взрыв!» = «.. парус натянут до предела, как кожа на ребрах, готовая лопнуть»; «Я больше не выдержу, я разобьюсь!» /2; 384/ = «…мол, выдержит — не один шторм его трепал»; «Меня механик заштопал» = «Надо залатать, а ветер и этому мешает»; «Я больше не буду покорным, клянусь!» = «.. можно даже идти галсами против ветра».

Следующая песня, которую необходимо сопоставить с медицинской трилогией, — это только что упомянутый «Бег иноходца» (1970).

Здесь героя мучает наездник, а в песне «Ошибка вышла» — главврач: «Стременами лупит мне под дых» = «Потом ударили под дых, / Я — глотку на замок» /5; 391/ (сравним еще в одном стихотворении: «Как злобный клоун, он менял личины / И бил под дых внезапно, без причины» /5; 227/); «Но всегда — наездники на мне, / Шенкелями давят мне под дых»[1952] (АР-10-52), «Он вонзает шпоры в ребра мне» /2; 267/ = «Когда давили под ребро, / Как ёкало мое нутро!» (вспомним также песню «Летела жизнь»: «Я хорошо усвоил чувство локтя, / Который мне совали под ребро»!. И его пробирает дрожь: «Я дрожу боками у воды» = «Дрожу от головы до пят» /5; 392/.

В обоих случаях мучитель героя — профессионал высокого класса: «Мой наездник у трибун в цене — / Крупный мастер верховой езды» = «Он дока, но и я не прост» /5; 384/, — который воспринимают всю ситуацию как праздник: «Он смеется в предвкушенье мзды» = «Он веселел, входил в экстаз» (АР-11-39).

В ранней песне герой говорит: «Рот мой разрывают удила»; а в поздней: «Тут не пройдут и пять минут, / Как душу вынут, изомнут, / Всю испоганят, изорвут….

В черновиках «Бега иноходца» упоминаются плети, которыми наездник хлещет героя: «Он не знает, что ему не светит — / Я припомню — пусть потом секут — / Все его арапники и плети: / Сброшу его, сброшу на скаку!» /2; 535/, - а в песне «Ошибка вышла» «все рыжую чертовку ждут / С волосяным кнутом». Эти же «черти с кнутом» появятся в «Побеге на рывок», где героя будут избивать и на этом, и на том свете: «Зря пугают тем светом — / Те же черти с кнутом. / Врежут там — я на этом, / Врежут здесь — я на том» (АР-4-11), — а также в стихотворении «Я скачу позади на полслова…» и в «Разбойничьей»: «И надо мной, лежащим, лошадь вздыбили, / И надругались, плетью приласкав», «Сколь веревочка ни вейся, / Все равно совьешься в кнут <…> Сколь веревочка ни вейся, / Все равно совьешься в плетъ».

Если в «Беге иноходца» лирический герой «подседлан и стреножен», то в стихотворении «Я скачу позади на полслова…» у него руки скручены, так же как и в песне «Ошибка вышла»: «Подручный — бывший психопат — / Вязал мои запястья».

Поэтому он мечтает отомстить своим мучителям: «Я ему припомню эти шпоры!» («Бег иноходца»), «Эй! За пристрастный ваш допрос / Придется отвечать!» («Ошибка вышла»), «Но взойдет и над князем великим / Окровавленный кованый меч» («Я скачу позади на полслова…»).

В «Беге иноходца» лирический герой собирается «вышвырнуть жокея», а в черновиках песни «Ошибка вышла» подумывает о том, чтобы расправиться с главврачом: «А может, дать ему под дых / И двери — на замок?» /5; 380/.

Наконец, в обоих произведениях упоминается стремительный бег лирического героя. Название песни «Бег иноходца» говорит само за себя, а в черновиках медицинской трилогии врач советует герою: «Смени, больной, свой быстрый бег / На здравый смысл больничный!»/5; 375/.

В «Беге иноходца» герой упрекает себя за то, что против своей воли оказался заодно с наездником: «Что