продавца, там царил горожанин-перекупщик-спекулянт, да еще торговали пенсионерки-старушки, жившие в пригородном частном секторе, укропом и огурчиками. Поэтому на тех колхозных рынках брежневских времен и были такими спекулятивными цены. Продукции крестьянского подворья для наполнения рынка не хватало. Рубщик мяса на рынке стал блатной должностью.

Интересная метаморфоза произошла и с денежной оплатой труда колхозников. Н. С. Хрущев почти в каждой своей речи по вопросам сельского хозяйства, как попугай, повторял, что трудодень не является нормальной системой оценки труда колхозника. И при Хрущеве начали отказываться от оплаты по итогам работы колхоза, введя авансирование. Выглядело со стороны это заботой о сельских тружениках — гарантированная зарплата. Народ и клюнул на эту обманку. Закончилось Постановлением Совета Министров РСФСР от 28 октября 1971 г. N 590 «О рекомендациях по оплате труда в колхозах».

Это был последний, добивающий удар, по уже агонизирующей колхозной собственности. Теперь и система оплаты труда колхозников практически ничем не отличалась от таковой на государственных предприятиях: тарифные сетки, разряды, доплаты, премии и т. п..

Я даже не считаю нужным приводить статистику и показывать процесс преобразования колхозов в совхозы, начавшийся при Хрущеве и остановленный при Брежневе. В этом нет никакого смысла. Почти половина колхозов были преобразованы, но и оставшиеся ничем уже от совхозов не отличались, кроме названия.

Самое интересное, конечно, было проследить, насколько грамотно и последовательно проводилось огосударствление колхозной собственности, как Хрущев начал этот процесс и как Брежнев его продолжил и завершил.

Началось с Целины. Государство перебросило максимум ресурсов на создание новой сельскохозяйственной зерновой базы на основе государственных предприятий — совхозов в целинных районах. Урожаи-неурожаи, бесхозяйственность, пыльные бури — всё это было, но как бы то ни было, целинное зерно стало основой наполнения зернового фонда государства. Зерновой рынок стал государственным.

Почти одновременно с Целиной, когда там еще не закончилась распашка всех земель, начали реорганизовывать МТС в РТС, навязывая колхозам дорогую технику и вгоняя их в долги, по сути — банкротя.

Тут же — авансирование оплаты труда колхозников. Колхозам-банкротам не оставалось никакого другого выхода, кроме как брать у государства кредиты на оплату трудодня. Попав в кредитную кабалу к государству диктатуры ЦК, колхозникам уже пришлось согласиться и на замену системы обязательных поставок продукции на обязательные закупки, которые удивительно были похожи на продразверстку.

Кроме кредитной кабалы, еще сыграла свою роль здесь политика ликвидации артелей и кооперативов в городах.

В 1956 году вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР «О реорганизации промысловой кооперации», в исполнение его к 1960 году артели и кооперативы были полностью ликвидированы, их предприятия переданы государству. А среди этих артелей, их насчитывалось по стране порядка 114 тысяч, были и предприятия по переработке сельхозсырья, хлебопекарни, предприятия общепита, торговли, которым колхозы продавали свою продукцию, оставшуюся после выполнения обязательств перед государством.

Теперь колхозу еще и некуда стало девать большую часть излишков продукции, кроме как отдавать государству. А директивно сокращенное поголовье скота на колхозных дворах в два раза и не могло поглотить эти излишки в виде зерна и кормов.

А потом и новая продразверстка уже не оставляла излишков, колхозники ту продукцию, которую получали раньше на трудодни, стали покупать по новому Уставу колхозов.

Оставалось только привести отплату труда работников в соответствии с тем, как она осуществлялась на государственных предприятиях.

И это всё было сделано по ошибке? Или это было результатом осуществления грамотного плана по огосударствлению общественной собственности? И политика Брежнева не была продолжением политики Хрущева? Лёня что-то в колхозной политике исправил из хрущевского «волюнтаризма»?

Совхозная реальность (из черновика к «Троцкизму»)

2 августа, 2018 https://p-balaev.livejournal.com/2018/08/02/

— Петька, Славка! Быстро мешки берите и на склад пошли! — мать начинала кричать, еще не успев забежать во двор. Сама в панике хватала в дровянике (у нас лопаты и топоры там хранились) совковую лопату и уже неслась по нашей улице Ленина села Ленинского по направлению к складу совхозного отделения. Мы с пустыми мешками бежали за ней.

По улицам села к складу в такой же панике уже бежали или, как минимум, шли очень и очень быстрым шагом, похожим на спортивную ходьбу, мои односельчане с детьми. Все тащили лопаты и пустые джутовые мешки.

Со стороны могло показаться, что народ несется тушить пожар, только вместо ведер и багров идиоты зачем-то взяли лопаты и мешки.

А это просто на совхозный склад машины заготконторы привезли комбикорм для выдачи за сданные жителями села в заготконтору молоко и картошку.

Система была такая. Заготконтора принимала картофель у частников по 12 копеек за 1 кг, молоко — точно не помню, кажется, 8 копеек за литр, но точно помню, что и картофель, и молоко принимались дешевле 14 копеек за литр или кг. А потом сумма сданной продукции отоваривалась заготконторой комбикормом. Точнее, комбикормом отоваривали редко. И сельчане были недовольны, если привозили комбикорм. Больше нравилась зерновая, ячменно-овсяная, сечка. Во-первых, она была дешевле — 14 копеек за кг. Комбикорм стоил от 16 до 18 копеек. Во-вторых, почему-то всегда комбикорм привозили предназначенный для КРС, а он соленый. Коровам соль полезна, а для свиней — яд. А основная часть концентрированных кормов у моих односельчан шла на откорм свиней.

Вроде бы, нормальная система. Паритет цен, конечно, грабительский. Но это было терпимо, да и деваться некуда было. Куда еще молоко и картошку девать жителям села Ленинского? На рынке продавать? Когда? И где? До ближайшего рынка в г. Уссурийске — 90 км. На чем туда везти товар? На рейсовом автобусе в сумках?

Западло в другом было. Государственная заготконтора обещала полное отоваривание сданной сельчанами продукции концентрированными кормами, но никогда это обязательство не выполняла. В лучшем случае — на две трети отоваривала.

Причем, отоваривали самым варварским способом. Неожиданно, без всякого графика, на склад совхоза приезжали две-три