Неужели Хюнцигер потерял голову при виде бреши на своем левом фланге? Во всяком случае, он решил предупредить события: поторопился назвать виновников, не дожидаясь, чтобы назвали его.

Как раз в это же время генерал Гамелен получил из Ла-Ферте утреннюю сводку Жоржа от 14 мая, то есть от Д5:

7-я армия. — Вчера вечером обстановка несколько прояснилась, моральное состояние войск хорошее. Имеются сведения, что бельгийцы удерживают линию обороны.

1-я армия. — Кавалерийский корпус был заранее отведен на линию Куэнте, моральное состояние войск превосходное.

9-я армия. — Контратака на остров Гу не удалась, так как пехота не поддержала танки. Генерал Бийотт должен был вчера двинуть в бой 1-ю бронедивизию.

2-я армия. — В седанском направлении прорыва создан сплошной оборонительный рубеж. Подготавливается введение в бой тыловых частей (канал, вторые позиции); сегодня утром в 4.30 начата контратака крупными силами…

IX

В 4.30 крупными силами…

Сегодня, 14 мая, все говорят о контратаке. «Крупные силы» генерала Жоржа, сосредоточенные у Седана, там, где немцы прорвали фронт, — это 3-я танковая дивизия, которая должна была перейти в контратаку в 4.30, но ни в какую контратаку не перешла за неимением горючего, а также в результате поломок, происшедших потому, что машины, по техническому недосмотру, выступили без всяких мер предосторожности из района Реймса. Ликвидировать прорыв… Жорж ничего не ответил Хюнцигеру, который запросил его, следует ли закрыть прорыв или перейти в контратаку… К тому же группа армий восстановила весьма слабую связь через свои разведывательные части с резервами Корапа на юге — с 53-й дивизией генерала Эчеберригарэ, с частями спаги и с легкой кавалерией, — которые в конце концов повернули к северу и вошли в соприкосновение с противником, но тоже не имеют связи с Корапом. В бледном свете зари сквозь клочья тумана, еще цепляющиеся за ветки с нежной, чуть позолоченной восходом листвой, Устрик следит за далекими красными вспышками разрывов над лесом, как раз в районе той самой поляны с кустами, где алжирские спаги, не спуская глаз со своих коней, ждут сигнала к атаке. — Здесь куда удобнее действовать гранатометчикам, — сказал, поровнявшись с Устриком, лейтенант, командир взвода. — Посмотрите-ка, какие кругом овраги, кустарник! — Лейтенант только недавно узнал, что Устрик учитель. Ему самому уже под сорок. Он долго тянул лямку во Французском Судане. Человек общительный, любит поговорить.

— А когда они, по-вашему, будут здесь, господин лейтенант? — спросил Устрик. Лейтенант пожал плечами. Если судить по красно-желтым разрывам, должно быть, в полдень или чуть попозже. А там уж «инш Алла!»[589] — будь что будет! Повыше — противник, который переправился через Бар и Арденнский канал, беспрепятственно прошел к Лиару между расстроенными полками французов и частями, на выручку которых мы идем и которые еще удерживают Маас на участке Бар–Мезьер, ожидая подкреплений как раз отсюда, из Лиара. Таким образом, на Маасе генералы и полковники в своих КП отрезаны от тылов. Остался только один выход — на запад… бегство…

Жорж ничего не ответил Хюнцигеру. В тот час, когда должна была начаться пресловутая контратака, Хюнцигер все еще запрашивал, ликвидировать ли ему прорыв или атаковать. Закрыть прорыв? Он лично считал, что следует отойти еще немного к югу, чтобы создать необходимые ему резервы и восстановить линию фронта. Но если он отойдет, случится одно из двух: либо он обнажит свой правый фланг, где дела пока обстоят благополучно, то есть откроет немецким танкам возможность обойти Претла и линию Мажино, либо он пропустит их слева, и тогда будет открыт путь на Париж… Париж? Как вы говорите, на Париж? Перед таким выбором генерал Жорж растерялся. Он попросил хотя бы час на размышление… Разговор происходил глубокой ночью. Откровенно говоря, одного часа маловато, чтобы сделать выбор: пожертвовать ли Парижем или линией Мажино. Таким образом, все утро 2-я армия провела в нерешительности. Хюнцигер в Сенюке ожидал телефонного вызова от Жоржа.

Ну, а Корап? Начал ли он на заре контратаку?

Не начал. Ни в направлении острова Гу, ни, если говорить серьезно, в направлении Динана. Только в пять часов утра чуть севернее Динана бойцы моторизованной части вышибли немцев из деревни и взяли сорок пленных. Затем был получен приказ отойти. Командир пехотного полка, стоявшего левее, на севере, и все еще удерживавшего Маас, в связи с отходом броневиков перенес свой КП немного дальше на запад, к Лэву. Решение неудачное: сразу же налетели вражеские самолеты и начали бомбежку. Полковник был убит.

Бийотт звонит Корапу. Как же насчет контратаки? Бийотт очень встревожен. Если 9-я армия отойдет на севере, обнажив фланг армии Бланшара, что станется с позицией Диль? Исходной точкой контратаки может быть только центр 9-й армии, там, где «Аристотель». Бийотт напоминает Корапу, что Североафриканская пехотная дивизия должна бы, наконец, подойти к «Аристотелю» в качестве резерва, и указывает, что 1-я танковая дивизия генерала Брюно тоже поступает в его распоряжение. Он сейчас отдаст соответствующий приказ. Значит, вы придаете ее «Аристотелю»? Согласен.

Нынче утром генерал Корап отправился в «Аристотель» — к генералу Мартену, попрежнему находившемуся во Флоренне. Мартен занимал двухэтажный, сложенный из розового кирпича дом, весь увитый по фасаду белыми цветами. Перед крыльцом переплели ветви два грушевых дерева. Полы были натерты до блеска. За столом сидели Корап, Мартен, командир 18-й дивизии генерал Дюффе и начальники штабов 22-й и 5-й дивизий. Корап передал собравшимся приказ Бийотта, не обращая внимания на кислые лица господ офицеров. Мартен должен провести контратаку. Час «Аристотеля» наступил! Он располагает 1-й танковой дивизией и Североафриканской пехотной дивизией, которая испокон веков считалась резервом «Аристотеля» и, надо надеяться, когда-нибудь да появится.

И действительно, во Флоренн прибыл командир вышеупомянутой Североафриканской дивизии генерал Сансельм[590]. Он заявил, что из трех его полков только два находятся по соседству. Зуавы задержались в пути, а стрелки, опередившие их, только что проделали в один переход, без отдыха, сорок пять километров, и сегодня их нельзя бросить в бой.

В десять часов утра 5-я дивизия, стоявшая к северу от частей Мартена, единственная, которой располагал командир 2-го корпуса генерал Буффе, была опрокинута. Говорят, что командир 8-го пехотного полка убит; вчера в том же секторе командир 129-го пехотного полка погиб при взрыве моста через Ивуар, заминированного саперным взводом, в котором служит аббат Бломе. 18-я дивизия, то есть левофланговая дивизия Мартена, продолжает отступать к югу. Генерал Мартен покидает свой КП, чтобы убедиться в этом лично… Еще хуже обстоят дела на правом