— Ну вот, чайком побалуемся, — бодро сказал Сергей Ильич, подходя к буфету. - У меня хороший, цейлонский. Давай, сын, выкладывай свои беды, пока я накрываю на стол.

— Мы, наверное, разойдемся с Надей, — не в силах больше держать это в себе, объявил Артём. — Она меня предала, папа!

Сергей Ильич, наполнявший чашки, сразу поставил чайник, и опустился на стул. Лицо сморщилось, словно он проглотил горькую пилюлю.

— Да что такое ты говоришь? Этого не может быть! Надя достойный человек, и она любит тебя и Анечку. Я знаю!

— Это я — недостойный человек, папа! Так она считает, потому что очень мало зарабатываю и не способен содержать семью. Анечку любит, а меня — нет. Хочет уйти и, говорят, уже нашла себе другого.

Сергей Ильич непримиримо замотал головой.

— Не верю я этому! Она сама тебе это сказала?

Он с трудом перевел дыхание:

— Будь Надя тобой недовольна, не стала бы так внимательно относиться ко мне. Я достаточно хорошо знаю женщин и люблю Надю! Не горячись, сын, и не руби с плеча! Семьей нужно дорожить!

— Да что ты меня поучаешь? Разве это я не дорожу семьей? — вспылил Артём. — Говорю же — это Надя хочет уйти и ищет себе другого. И я действительно, — в его голосе было отчаяние, — не могу создать ей хорошую жизнь!

— И слушать ничего не желаю! Не будь слабаком! — замахал руками Сергей Ильич. — Сделай все, чтобы сохранить семью! И не падай духом, трудности ваши — временные. Ведь ты скоро станешь кандидатом наук, а там, глядишь, и доктором!

— Никем я не стану! — вне себя воскликнул Артём. — Как я могу думать о защите, когда от меня вот-вот уйдет жена и заберет дочь? Когда я теряю самое дорогое? Придется даже от загранкомандировки отказаться! - он с отчаянием посмотрел на отца. — Разве могу я сейчас отправиться за рубеж?

— Немедленно успокойся и возьми себя в руки! — строго прикрикнул на него Сергей Ильич. — Это что еще за загранкомандировка? Ты едешь от своего НИИ?

— Никуда я теперь не поеду! — угрюмо заявил Артём. — А посылают меня в Польшу и Чехословакию в составе торговой делегации. Я должен показать в действии аэродромную установку, которую мы продаем за рубеж.

Видно, Сергей Ильич был приятно удивлен: лицо у него разгладилось.

— А почему выбор пал на тебя? — поразился он. - Что, больше некого было послать?

— Это я проводил испытания установки и лучше всех ее знаю, — объяснил Тёма. — Но теперь это неважно. Найдут, кого послать вместо меня!

— Отказываться от поездки тебе не следует, — решительно сказал Сергей Ильич. — Загранкомандировками не швыряются, а у тебя она — первая.

Он тяжело поднялся со стула и стоял перед Артёмом, массируя рукой живот. Видно, боли давали себя знать.

— Сейчас тебе объясняться с Надей не стоит. Это приведет только к разрыву, — посоветовал он. — Нужно выждать время, может сама одумается, и все уладится. Твоя командировка как нельзя кстати!

— Но ведь Надя мне изменила, предала меня! Неужто я должен это простить? — мрачно возразил Артём. — Если даже сейчас одумается, может предать снова!

— А ты точно это знаешь? — строго посмотрел на него отец. — Зачем пугаться заранее? Ты должен больше верить в свои силы. Сам не без греха!

Сергей Ильич устало сел на постель и скинул шлепанцы.

— Пожалуй, прилягу. Что-то опять нездоровится, — морщась от боли и глотая какие-то пилюли, сказал он Артёму. — Спокойно поезжай за границу, и на время выбрось все это из головы — вот тебе мой совет. Приедешь, тогда будет видно, что делать.

* * *

Вняв совету отца, Артём решил отложить выяснение отношений с женой до возвращения. То, что Надя последнее время перестала его пилить, каждый день наряжалась и не обращала внимания на его холодность, подтверждало сказанное Наташей Семеновой. Но, занятому подготовкой к отъезду, выяснять правду ему было недосуг. Желая сохранить душевное равновесие, он старался об этом не думать. Радость Нади по поводу загранкомандировки мужа можно было объяснить естественными причинами, и Артёму хотелось в это верить.

Первый выезд за границу принес ему массу впечатлений и запомнился на всю жизнь. Начиная с оформления документов и инструктажей в компетентных органах, прохождения таможенного досмотра и пограничного контроля. Во времена «железного занавеса» и холодной войны поездки за рубеж для граждан СССР были связаны со многими ограничениями и запретами. О такой свободе, как ныне, никто даже не мечтал. Для Наумова все это было в новинку и с непривычки волнующе.

Их делегация состояла из семи человек. Кроме него в ней был только один специалист по технике — инженер Егоров из «Авиаэкспорта». Остальные представляли Внешторг и, по-видимому, спецслужбы. Так, их руководитель, Егор Егорыч, был явный комитетчик. И пресс-секретарь Тамара, объявившая, что она бывшая рекордсменка-велогонщица, похоже, также работала на КГБ. Среди внешторговцев было двое мужчин, начальников отделов министерства, и одна женщина, Яна Павловна, ведущий экономист.

В соответствии с программой, сперва прибыли в столицу Польши. В начале 60-х Варшава еще не была полностью восстановлена. Взорванный фашистами после восстания район лежал в руинах. Но зато древний центр Варшавы, «Старо място», с живописными, теснящимися друг к другу фасадами домов, был уже отреставрирован, над городом громоздился Дворец культуры — огромное высотное здание, построенное как дар Советского Союза. Повсюду кипела жизнь.

Работа занимала лишь первую половину дня, и оставалось много свободного времени. Как все «советские», первым делом, они отправились в поход по магазинам. Приехав из страны пустых прилавков, хотелось купить многое, благо в Польше торговля процветала, и многочисленные частные лавочки были полны товаров. С валютой у «советских» было плохо, но оказалось, что есть спрос на русскую водку, электробритвы и капроновые чулки. Продав все, что было возможно, они сумели приобрести самую малость из того, чего им хотелось.

Из «культурной программы» Артёму больше всего запомнилось посещение художественного музея и ресторана в «Старом мясте», куда их повели гостеприимные хозяева. В ресторане его поразила свобода, которую могут позволить себе поляки в высказываниях и поведении. Какая-то подвыпившая компания прямо посреди ресторана устроила веселую «кучу малу», пышнотелая девица показала невиданный им доселе стриптиз, а бойкий куплетист под общий хохот и аплодисменты исполнял сатирические стишки такого содержания:

...Не вернуться нам в Европу, коль мы лижем Кремлю ж..пу, а Варшавская высотка — яко прыщ на лбу красотки!

— Выходит, вам не нравится Дворец культуры? — удивленно спросил Артём у одного из сопровождавших их поляков. — И мы, и все, кто приезжает в Москву, считаем, что высотные дома украшают нашу столицу.

— Что хорошо для Москвы, то не годится для Варшавы. Так считают у нас многие, — вежливо ответил поляк. — Они говорят, что это здание не гармонирует с архитектурой нашей столицы.