И протянул на встречу руку с зажатой обувью в огромном кулачище в черной кожаной перчатке.

«И как я могла забыть, что хожу без сапог! Вот ведь конфуз какой!» — пришла запоздалая мысль покрасневшей от стыда Карине. — А какой он вежливый и внимательный, хотя с виду по нему не скажешь, скорее наоборот, кажется немного страшноватым и грубым».

Она взяла у него сапоги и быстро надела, при этом все время отворачиваясь, стесняясь встретится с мужчиной глазами.

— Извините меня за назойливость, — напомнил о себе шепотом громила, высотой в два холодильника, поставленных друг на друга. — Вы ведь собирались завтра….

В этот момент незнакомца увидели скандалившие — матрос и мастер. Моментально забыв про обсуждение производственных вопросов, они заорали во все горло:

— Немцы! Тревога! Диверсанты пробрались на завод!

От этого крика встрепенулись все, кто засиделся возле своих рабочих мест в цеху. Моряк моментально схватил прислоненный к станине свой ППД. Направил его на собеседника Карины и передернул затвор. А мастер же с истеричными криками рванул к выходу так, что его мелькающие ноги превратились в два вращающихся колеса.

— Получи, гад! — прокричал «усатый-полосатый» и открыл огонь длинными очередями из автомата в сторону девушки, стоявшей на линии стрельбы. Нисколько не заботясь, в кого попадут его пули.

Ошеломленная Карина, не успевшая ничего понять и среагировать, так бы и осталась стоять, поймав в себя все выстрелы. Но на счастье великан ловким движением уложил ее на пол и откатился за станок. Очередь со свистом прошла верхом, отскакивая от препятствий, поражая других, менее ловких подрабатывающих на заводе солдат. Послышались ругательства и вскрики раненых.

Матрос с перепугу так бы и выпустил весь магазин в белый свет как в копеечку. Но тут едва уловимая тень метнулась к нему сбоку. Все ее движения были настолько размытыми от высокой скорости, что было очень сложно определить в ней — человек это или демон. Буквально мгновение спустя автомат отлетел в сторону. А сам нерадивый стрелок с размаху приложен «фэйсом» об суппорт станка, спутав там настройки всех нониусов и лимбов на поворотных рукоятках.

Тут девушка, вскочив на ноги, увидела, что этим «быстрым» оказался тот самый громила, что спас ее. Он повернулся к ней, держа в руках пистолет с привернутым глушителем, направленным в ее сторону и сказал неожиданно громким низким голосом:

— Что ж, видно поговорить нам не удастся, придется Вас… — затем быстро прицелился и выстрелил.

***

Проснувшись утром на полу возле компьютера среди пустых бутылок из-под водки, Дмитрий тут же ухватился руками за височные области. Голова нещадно болела и требовала опохмелиться.

Пошарив взглядом вокруг, он заметил початую на половину поллитровку, стоявшую на тумбочке в противоположном углу комнаты. Однако при попытке встать и переместиться в ту сторону, боль тут же отозвалась во всем теле и по нервам, как по проводнику, троекратно усиленной возвратилась в голову.

В этот момент на кухне включилось радио, своей громкой болтовней добавив экзекуции и шум в мозги. Диктор сообщил о наступлении восьми часов утра и стал беззаботно вещать, что нового за последние сутки произошло в Орле. Больной и страждущий в одном лице надрывно застонал.

— «Что же делать? Начальник автосервиса, грозился меня уволить, если еще хоть раз приду с опозданием на работу! И чего это накануне, мне в голову пришло так напиться? Помню только, что в «Передовой» собирался повоевать за флаги в Мадриде, я как раз заканчивал на оружейном заводе».

Тут память дала сбой, сопровождаясь новой непосильной болью.

«Необходимо во что бы то ни стал добраться до «лекарства»! — Подбодренный этой мыслью, без пяти минут уволенный автослесарь пополз по-пластунски, издавая «ойки», «бляхи», «твоюматери» и стоны, как тяжелораненый боец по полю боя.

Несколько раз останавливаясь для пополнения сил, он все же одолел расстояние, равное длине большой комнаты и ухватился за «пузырек». Но глотать водку в горизонтальном положении, ему показалось неподобающе унизительным для гордого звания Человек. Пришлось подняться, облокачиваясь на тумбочку.

Внезапно он увидел свое лицо в зеркале напротив. И на него беспощадно обрушилась память, даря «удовольствие» осознать всю остроту выступающих углов и «приятные» ощущения от столкновения со станком.

«Впоследствии он даже сам себе не мог объяснить и не только врачу в травмпункте, правда ли было это на самом деле или нет».

Отработав кое-как смену, Марик первым делом направился в гараж, где томилась в ожидании поездки их кофейная ВАЗ — «шестерка». Немного покапризничав для виду, как истинная женщина, она все же смилостивилась над хозяином и завелась.

Двигатель слегка дымил и кушал масло, намекая на необходимость скорой переборки. На кузове местами через лакокрасочное покрытие проглядывали коррозийные пятна. Как владелец не пытался их закрасить, все равно они выскакивали на поверхность. Но, несмотря на имеющиеся недостатки, супруги в своей машине души не чаяли. До настоящего времени она поводов для сомнений не давала, работала исправно и не подводила.

Карина, тоже иногда «любила покататься» за рулем. Особенно, если ее к этому принуждал Марик, приходя накануне домой под назойливым насекомым. В этом случае он потом еще долго добивался прощения у жены. Так что в очередности управления транспортным средством между ними складывался некий паритет.

Подъехав к подъезду, парень посигналил. Как и делал каждый раз, чтобы жена, пока он поднимается наверх, надевала уличную одежду. Обычно Карина в ответ тоже выглядывала в окно, чтобы приветливо помахать рукой и удостовериться, что бибикает именно муж. Но тут почему-то она в оконном проеме не появилась.

Всегда деловая и беспокойная хозяйка заранее вставала и готовила вещи к поездке. Выставляя пакеты, корзины и свертки в коридор перед дверью, пройти мимо которых, не запнувшись, было немыслимо. Но коридор оказался пуст. Да и в квартире царила странная тишина. Как будто жена на что-то обиделась и, передумав ехать, решила не вставать. Но постель в спальне оказалась заправленной, словно никто на нее и не ложился.

Марика окатил легкий озноб. От предчувствия недоброго у него стали подрагивать руки. Сердце сжималось и ныло, заранее предполагая и готовясь к плохой вести, чтобы, сразу не мешкая, выскочить из груди и разорваться на кусочки. Тут что-то произошло! Привычный семейный уклад и режим был нарушен, а это может привести только к проблемам.

Уже не надеясь застать ее дома, супруг вбежал в гостиную и увидел жену, лежащую на полу в неестественной позе возле компьютерного столика. Ему пришлось на несколько секунд замереть, чтобы восстановить дыхание. Но это слабо получалось, оно все равно перехватывало.

«Она не шевелится! Она мертва!», — он хотел закричать, но слова застряли в горле, глаза увлажнились, мешая как следует разглядеть обстановку в комнате.