— Да нет, дедуль, пробка на дороге была большая, — успела первой ответить Карина.

— Выехали бы раньше, то не попали бы в самый ее пик! — проворчал Марик, наконец, выплескивая накопившееся недовольство, что не излил по дороге.

Карина, остановившись, обернулась и выразительно поглядела на мужа, чтобы он не продолжал развивать тему. Но масла в огонь подлил дед, интересуясь о причинах задержки. Ему, видите ли, одному тут скучно, поговорить не с кем. Вот и считает каждую минуту, когда внуча с мужем приедут. И Марик выложил как на духу про странное поведение жены.

Василия Николаевича рассказ сильно взволновал, от чего он охнул и сел на ступени крыльца.

— Так говоришь, лежала без движения, как мертвая на полу? — кряхтя, переспросил он.

— Да, не двигалась, как три богатыря вместе взятые, чьи могилы мы тут видели неподалеку. Она даже была холодной как покойник, — сгустил краску Марик, в душе отыгрываясь за пережитые моменты на чувствах жены, видя, как она мрачнеет, но, не замечая, как волнуется дедушка.

— Прекрати немедленно так говорить! И не смей осквернять память о павших русский витязях, которые защищали нашу землю от врага! Зачем ты нервируешь старика?

— Внучок… — прервал Карину Василий Николаевич, чтобы разговор не перешел в скандал между супругами. — Там за домом теленок пасется, загони-ка его в хлев. А ты, внучка, рассказывай, что с тобой приключилось. Зачем так мужа пужаешь? — начал допрос «деревенский дознаватель», когда Марик, поставив сумки в дом, скрылся в огороде.

— Дедуля, не волнуйся за меня, я жива и полностью здорова. Умирать и оставлять тебя одного не собираюсь! Просто устала после работы, да еще засиделась за компьютером. Заигралась в одну игру про войну. Наверное, там и задремала, а утром меня муж и разбудил.

Девушка успокаивающе обняла близкого человека.

За домом послышалось возмущенное мычание. Затем топот копыт, витиеватые выражения вслух и грохот падающей металлической утвари, заставивший тревожно переглянуться собеседников.

— Пойми, Каринушка, ты единственная моя кровиночка осталась. Схоронил я всю нашу родню. Не переживу, если что с тобой случится. Я давеча у одной приезжей гадалки был, она Наамой представилась, чернява такая девица была, глаза вострые такие, взгляд пронзительный. Как будто сквозь душу заглядывает. Так вот, она мне и рассказала. Что очень давно, я совершил один богу неугодный поступок.

— Деда, опять ты за свое.

— Нет, ты дослушай, сделай милость. Оказывается, по этой причине, нашу семью преследует проклятье, что наш род прервется на тебе, внучка. За мой грех к тебе придет во сне Черный дьявол и заберет твою душу. Снять проклятье она не может, но говорит, что я должен вспомнить что-то… Или мне должен кто-то напомнить, тогда дьявол уйдет и тебя не тронет. Но я не могу ничего вспомнить, что я такого совершил, — на глазах старика проступили слезы.

— Дедуля, не верь, ты этим шарлатанкам! Они специально тебя охмуряют, лишь бы деньги с тебя получить, — девушка стерла руками слезинки с лица Василия Николаевича.

— Как не верить, когда факт на лицо. Ты же чуть не умерла во сне!

— Какой там умерла? Я обычно играла в «Передовую», это же просто игра про Вторую Мировую Войну. Устала… И заснула за компьютером. Потом мне приснилось, что я попала в игру. Мало ли что может присниться? И тем более, там не было никакого «черного дьявола». Никто там за мной с рогами, копытами и хвостом не гонялся, вилами перед носом не потрясал.

— Не заходи больше в эту игру!

— Ну, что ты мнительный такой, в самом деле? Ничего там страшного нет! Любое нарушение правил в игре НКВД с представителями Шамбалы быстро пресекут. Буду я еще бояться нарисованных человечков.

— Вот, «шабаш» говоришь? Эти представители — никто иные, как ведьмы и другие поклонники нечистого!

— Не «шабаш», а Шамбала! Так у нас администрация игры называется, они — типа орден монахов, который наблюдает за игроками разных фракций и следит за соблюдением правил.

— Где-то я это слово слышал… — дед ненадолго задумался. — Покажи мне эту вашу Шамбалу.

— Как же я тебе ее покажу? Это надо ноутбук сюда вести, ещё чтобы он у вас тут интернет в деревне ловил. Здесь даже мобильники плохо принимают, об интернете я уже молчу!

— А вот и нет! На прошлой неделе в село городские электрики приезжали, поставили свою мачту-ретранслятор мобильной связи. Я их расспрашивал, на что нам эта хреновина? Так они сказали, что теперь могу со всем миром по интернету связаться, а не только разговаривать по телефону. Я им говорю, что читал, мол, в газете. За границей якобы от этих вот излучений всяких все пчелы поумирали! И, если мои пчелы тоже помрут, не посмотрю, что старый стал, приеду к ним в город и ремнем задницы всем понадеру! Они мне в ответ заверили, что за границей другое излучение применяется. А от нашего — только тараканы помирают. И, если я не развожу тараканов, то мне ничего не грозит. Дали визитку, чтобы звонил им в случае проблем. Так что, Каринушка, вези компутер, показывай свой шабаш, иначе не отпущу от себя больше ни на шаг!

— Хорошо, только не волнуйся. Тебе вредно нервничать. Привезу в следующий раз.

Из-за угла дома показался покрасневший и растрепанный Марик. Он гневно сверкал глазами и шел слегка прихрамывая.

— Какого хрена? Там не теленок!

— А хто ж там? — всплеснул руками дед.

— Там целый бычара! Устроил мне корриду! Я его за веревку тяну, а он как баран упирается, да еще лягнуть норовит. Затем погнался за мной, чуть на рога не надел, хорошо, что к колышку был привязан.

— Это Борька-то мой? Да он смирный всегда был. Эх, молодежь пошла, всему-то вас надо учить, бери пустое ведро и пошли со мной.

Выйдя в огород, дедок поднял перед собой ведро и стал звать:

— Боря, Боря!

Молодой телок, бросив жевать траву, немедля затрусил к хозяину и сунул морду в пустую оцинкованную емкость. Василий Николаевич, перехватив другой рукой веревку, и под удивленные взгляды Марика, не снимая ведра, повел наивную скотину в хлев.

Мужчина услышал сквозь сон, что рядом что-то назойливо пищит — такой мерзкий, противный, режущий слух звук. Как же хочется спать! А тут под ухом появился неуемный раздражитель. Пришлось приоткрыть и впустить яркий свет в один глаз для определения местонахождения источника беспокойства, чтобы последующим нанесением точечного удара руки устранить акустическую мерзость, посмевшую его будить.

Однако, увидев окружающую обстановку, человек резко открыл второй глаз и подскочил. Оказывается, он заснул за столом своего рабочего кабинета. А под ухом пищал зуммер селектора связи. И как он только умудрился уснуть? В самый разгар рабочего дня! Нажав, наконец, на кнопку надоевшего устройства, работник потер глаза, а затем виски.