От массивных колес летели искры, когда мужчины кружились, а люди смеялись и подбадривали их.

Головокружение заставило меня пошатнуться. Потребность найти Остина была непреодолимой и неотложной. Что-то было не так.

Я снова пошатнулась, разглядывая красочные витрины магазинов и ночные пабы в поисках его блестящих светлых волос или одного из его деловых костюмов. Я все искала и искала его знакомое лицо, но ничего не находила.

Я дошла до конца улицы, где толпа начала редеть, когда это произошло. Это было так, как будто кто-то окунул мою голову в лужу с водой. Шум стих, и время остановилось.

Голос в эфире, сопровождаемый той же самой медленной музыкой, что звучала ранее в моей спальне, был единственным, что я могла слышать. Это было так прекрасно, что моя грудь начала болеть от желания. Это было навязчиво и как-то…знакомо.

Но что там было?

Это было почти так, как будто мне нужно было где-то быть, но я не могла вспомнить где.

Я развернулась и покачнулась, мое платье начало путаться у моих ног. Шум празднования нарастал и затихал, в один момент тихий, а в следующий — громкий.

Я схватилась за голову, когда пришла боль, согнувшись пополам с пронзительным криком, который был заглушен музыкой.

Моя спина ударилась о кирпичную стену здания позади меня, а пальцы впились в волосы, дергая до онемения.

Что-то было не так.

Я чувствовала это.

Что-то было очень, очень не так. Я больше не могла сдерживаться. Я должна была выпустить это наружу.

Поэтому я просто… закричала.

Боль в моей голове прошла в одно мгновение, но город также исчез, когда я распахнула глаза.

На его месте была хаотичная какофония сверчков, стрекочущих где-то поблизости, и темных тонких ветвей над головой.

Мои длинные каштановые волосы рассыпались по плечам, щекоча щеки, а в глаза капала вода. Поскольку был март, погода была чуть ли не ослепительной, но дождя определенно не было.

Потребовалась минута, чтобы осознать, что я нахожусь по грудь в мутной воде. Мое платье колыхалось вокруг меня в стоячей реке, а ноги скользили по мерзкой жиже.

Сердце бешено заколотилось, я рванулась вперед, вода расплескалась вокруг, когда я упала, едва не набрав полный рот. Было не очень холодно, но пахло не очень, и в нем было полно палочек и плавающего испанского мха.

Поскольку было темно, не имело значения, что я не могла видеть сквозь него, потому что я едва могла видеть в десяти футах перед своим лицом. Несмотря на жару, над стеклянной поверхностью плавал мутный слой тумана.

Внезапный шквал хлопающих крыльев заставил меня пригнуться, вскинув руки над головой, мои ноги заскользили по руслу реки и отбросили меня в сторону. Тень заслонила лунный свет, когда в небе заполонила стаю летучих мышей.

Я сразу поняла, где нахожусь, поскольку практически выросла в этом месте. Я была где-то в протоке Луизианы, за много миль от своего дома в Квартале.

Но как, черт возьми, я сюда попала? Только что я стояла в конце Френчмен-стрит, и вот я здесь, на болотах. Я старалась не паниковать.

Повсюду вокруг меня росли высокие камыши, которые я едва могла разглядеть в лунном свете и тумане, но я знала, что глубоко в этих камышах меня поджидают аллигаторы.

В протоке было полно аллигаторов, около пятидесяти на каждую квадратную милю реки, если я правильно помню. Вероятно, прямо сейчас они наблюдали за мной, принюхивались и жевали свежую пищу, чтобы накормить своих детенышей, которые там гнездились.

По берегам болота росли раскидистые кипарисы, окруженные ежевикой и зарослями, выступающими в воду в корявом беспорядке.

Если бы я смогла добраться до них, то, вероятно, смогла бы выбраться из воды. К счастью для меня, болота были не особенно глубокими, и течение в них было не таким быстрым, как в других реках.

Я топала по грязи, пробираясь мимо плавающих бревен и свалявшихся веток, мой взгляд метался взад-вперед, постоянно высматривая глаза рептилии.

Аллигаторы печально известны своей подлостью. Они передвигались бесшумно и достаточно быстро, так что большинство людей и животных были мертвы еще до того, как поняли, что их поразило.

Вода начала мелеть, когда я приблизилась к камышам, хватаясь за них только для того, чтобы стебли не обломились в моей хватке, отправляя меня обратно в наполненную илом воду.

Чертыхаясь, я глубже погрузилась в грязь, задыхаясь от отвратительного вкуса мха и гнили. Я уже собиралась потянуться за низко свисающей веткой белого дуба, которая выглядела слегка подгнившей, когда почувствовала, как струя воды коснулась моей руки.

Я замерла, каждый волосок на моем теле встал дыбом меньше, чем за удар сердца. Характерный плеск болотной воды вселял ужас. Стараясь не паниковать и не спугнуть монстра позади себя, я позволила себе оглянуться через плечо.

Это была глупая идея.

Сквозь туман я разглядела гребни на спине аллигатора, когда он проплывал мимо меня. С первого взгляда я могла сказать, что это был крупный зверь, вероятно, самец. Я не пошевелила ни единым мускулом.

Каждое предупреждение, которое нам вдалбливали в школе, мгновенно промелькнуло у меня в голове.

Всегда держитесь подальше от воды.

Никогда не купайтесь в болотах.

Избегайте мест гнездования.

Или, если вам все же придется отправиться на их территорию, всегда берите с собой лакомый кусочек, более аппетитный, чем вы сами.

Едва дыша, я почувствовала, как кончик пасти аллигатора ткнулся носом в мою руку. Чешуя была гладкой и бугристой одновременно, как граненое стекло. Если бы я так не боялась сделать резкое движение, я бы, наверное, описалась. Но я должна была держать себя в руках.

Крепко зажмурив глаза, я начала молиться. Я умоляла всех, кто меня слушал, сохранить меня в безопасности. Я умоляла своих наблюдателей защитить меня от зубов и когтей, которые могли бы разорвать меня на части.

Я знала, что если исчезну в этих болотах, то меня больше никогда не увидят. Люди не то чтобы посылали сюда поисковые группы. Ну, не очень-то они бы искали. Аллигаторы схватят все, что угодно, прежде чем ты успеешь моргнуть.

Я почувствовала, как вся длина его тела потерлась о мою руку. К тому же это был длинный ублюдок. Опять же, вероятно, самец. Вероятно, следящий за своим потомством. И все же я просто молилась и держала глаза закрытыми.

Я понятия не имела, как долго я стояла там, по грудь в темной воде, но в конце концов рябь снова сдвинулась, коснувшись моего