каменными глыбами, комьями земли, Илона дышала в затылок, её шапка снова съехала на бок, обнажая розовую мочку уха. И тут дверь разверзлась. Обычная дощатая дверь сарая. И за порогом стояли люди: все смотрели в сторону и в то же время на них. И все были узниками. И все были смертниками. Микула Гунько узнал всех. Илону, Угольникова. И ещё тысячу людей: евреев и украинцев, русских и белорусов. Их было около пятисот человек. Точнее четыреста девяносто восемь. А с Илоной и Угольниковым пятьсот. Палачи смеялись. Их затылки — узкие, жёлтые мелькали покрытые русским снегом. А ещё были поляки и цыгане.

Всех подвели к яме. Приказали раздеться. Рядом с Угольниковым стоял дед Николай. Живой. Пока живой. Сегодня живой. Всегда живой. Вчера живой.

Раздались сухие выстрелы. Люди стали падать один за другим. Голые тела ложились рядом друг с другом, словно накрывая самих себя телами других людей. Ещё теплые. Ещё нежные. Ещё родные. Всегда родные. Тело деда отбросило на край, затем фриц пихнул его в яму. И мерные стуки лопат стали покрывать всех землёй. Земля пахла морозом, снегом, травой сгнившей, яблоками, грибами.

Не люблю грибы.

Особенно финские.

Не люблю мясо оленей.

Особенно в Финляндии.

Не люблю кости, томлёные в жирном соусе. Не люблю жареный язык, отвар, гречу, салат. Всё это выросло на наших костях. На мышцах, на лёгких.

На костях моего деда.

Он воевал в 1939 году против финнов.

В Хельсинки четыре достопримечательности — это несколько картин Ильи Репина, подаренные Художественному музею, Сенатская Площадь, где памятник царю русскому Александру Второму 1894 года работы финских скульпторов Вальтера Рунеберга и Йоханнеса Таканена, а также русское прошлое в финской крови, ибо это бывшая территория России, Николаевский православный Собор, Университет.

Просвещение.

Обогащение.

Роскошь русской души.

Но если рассказывать по порядку, то получится связный и живой рассказ:

Финляндия вошла в состав России в 1809 году при Александре I, дяде Александра II, как пишут в интернете, а точнее присоединилась к великой и могущественной, к богатой и великой Руси. А вот до этого семь веков с 1104 года, Финляндия принадлежала Швеции, была её аграрным, бедным не умытым, крестьянским дополнением, как кусок мяса на весах или на веках, шведская провинция, медвежий угол хоть и называлась Великим герцогством Финляндским. Языка, как токового, кроме шведского, не было, финский появился позже из фольклорных кусков и кельтских наречий. И официальным языком был шведский. И сами Хельсинки — не Хельсинки, а Гельсингфорс, на шведский манер, то есть узкая полоска, обрамлённая крепостью. Герцогство из сказки, Герцогство из козлиного подшёрстка, густого молока, город Або, нынешний Турку. Русские возвысили название, ибо аграрщина и невежество отходили на второй план, и стало теперь Княжество Финляндское, благодаря царю русскому именно Финляндским, к нему присоединили ранее завоеванные в результате русско-шведских войн 1721 и 1743 годов финские земли (война со шведами! Война русских! Не забываем Ледовое побоище!), сюда же вошёл именитый Выборг и его земли, и его Русь. Александр I подписал Манифест о сохранении на территории княжества шведского законодательства, чтобы не травмировать финнов переходом на законы Руси. В 1812 году столицу княжества из Або перенесли в Гельсингфорс. В 1816 году под руководством немецкого архитектора, приглашённого самим царём, Карла Людвига Энгеля начинается застройка новой столицы, вырастают каменные дороги, площадь, строения, здание управления, построили гранитный ансамбль Сенатской площади с пристроями, со зданиями университета и его корпусами, возвели купола златые да ясные Николаевского собора. Постепенно стали переходить на финский язык в обучении, если бы не царь русский, то не видать финнам своего наречия! А при Александре II в 1860-х финский язык получил статус государственного наравне со шведским. Появился в 1863 году Финский сейм, досель утраченный, не созывавшийся при двух предыдущих императорах. Официально считается, что финны уважают великого князя финляндского и императора российского Александра II за восстановление «финского парламентаризма», а памятник воздвигли монументальный. На веки.

Русь…русификация…проникновение Китежа в горние корни.

Это ли не благость?

Но финны — народ упрямый, да и дурной порою. Поэтому не поняли ласк русских, жажды любви и радости, поэтому отторглись в семнадцатом году прошлого века, сказали — мы свободны. Я свободный. Она свободна.

Ага…

Наивные.

В октябре 1918 года в короли выбрали зятя германского императора Вильгельма II — принца Фридриха Карла, говорят, что он ещё тот был — бюргер! Затем отречение и Маннергейм. А вот хорошего короля так и не нашлось для финнов, и в 1939 году маршал Маннергейм был назначен верховным главнокомандующим армии Финляндии; и началось время «туда-сюда», от первых военных набегов, до подписания мирного соглашения и низвержения фашистов. Но они не дремлют. Они передают свои мысли по генам: не любим и всё тут, не примем. Не станем. И уже Маннергейм ушел в отставку с поста президента в марте 1946 года. Стар стал.

Слово оккупант для финнов ассоциируется с русскими. И никогда со шведами. Это застарелые комплексы и фобии. Это страх перед гневом славян. И благодарность уступает место неприятию, отторжению, а ещё сокрытием военных преступников, их родственников и отпрысков. Вот тебе и княжество, герцогство или, как сказать лучше, независимость. А соседи? Как без них? А царь Александр Второй? Сенатская площадь? Зарницы? И главное — конь! Вздыбившийся под седаком!

Финны отказываются от Швеции. И от Руси. От Урала и Зауралья. От тюрков.

Хотя сами и есть всё, выше сказанное!

Например: ranta, strand берег, tunti stund час peili spegel зеркало pelata spela играть katu gata улица kirkko kyrka церковь tori torg площадь torni torn башня väri färg цвет

Карл Густав Маннергейм — герой…преобразователь, полководец.

Юхан Рунеберг — автор гимна Финляндии. И пирожное: Runebergin torttu.

Ян Сибелиус — композитор.

Элиас Лённрот — фольклорист, явивший миру эпос — «Калевалу», а с ней романтизм, продвижение и нежность финского народа.

Сакариас Топелиус — автор финских рождественских песен — Sylvian joululaulu.

Туве Янссон — книга о муми-троллях.

Линус Торвальдс — изобретатель и выдумщик системы Linux. То есть пингвин. Ядро. Кряки. И Торвальдс делал это для себя, очень похожее на виндоус, но иное. Это фонемы и гласные. Это формирование.

Угольников неожиданно проснулся. Потрогал свой лоб. Кисть руки. Провёл по щекам.

И понял: надо умыться, надо переодеться. Побриться. И пойти на ужин. Ибо обед и полдник он уже пропустил.

Когда Угольников вошёл в кафе, расположенное на втором этаже, то сразу заметил Илону, сидящую за крайним столиком. Она пила воду.

— Иди! Иди скорее! — махнула женщина приветливо рукой. На ней было надето синее обтягивающее фигуру платье, тугие колготы, и обуты всё