был момент, когда хан Золотой Орды передал хану Великой Юань свои подарки: золото, шкуры животных, вино и русских рабов. Таких людей монголы ценили как интересные диковинки, называя их цветноглазыми. Довольно часто славян брали на услужение. В Золотой Орде, конечно, русичи не были чем-то необыкновенным, с ними заключали даже браки и союзы. А вот здесь на территории покоренного Китая такие как я представляли интересную диковинку. Но без фанатизма. Конечно, поначалу я думала, что монголы и китайцы впадут в шок при виде белого человека, но на деле они были более продвинутыми и общаться с европейцами и арабами для них было привычной вещью.

Меня в обществе еще нескольких мужчин и девушек вели в одно из помещений дворца, где нас уже ждали Баян, Тал Тал, а также канцлер.

Нас выстроили, а я во все глаза следила за канцлером. Он был уже старик, седые волнистые волосы заплетены в две косы. Высокомерное, действительно презрительное лицо. Фиолетовые шелковые одежды с вышивками. За Эль-Тимуром по пятам следовали двое мужчин, сначала я приняла их за охрану, но потом рассмотрела богатые доспехи и множество украшений: серьги в ушах, дорогие заколки в волосах, кольца. Эти люди явно были генералами наподобие Тал Тала и Баяна. Я отметила про себя, что меркиты (а Тал Тал и Баян были по национальности меркитами, а не монголами) не носили красивых драгоценностей. Единственным их украшением были доспехи. А у Тал Тала они вообще были черными, что придавало его образу небывалую аскетичность в отличии от других генералов.

Когда канцлер приблизился ко мне, то Баян рассказал ему мою историю (которую подготовила наша машина времени в письме Хана), что я являюсь маленьким княжичем, сыном казненного бунтовщика. И хан Узбек прислал меня в подарок Эль-Тимуру.

— Этот ребенок хочет служить в моем кешиктане, — настороженно рассмеялся Баян. Он выглядел слегка скованно в обществе канцлера.

— Подними голову, — сказал канцлер.

Я медленно подняла голову, в ушах зашумело, увижу ли я сейчас Красноглазого? Но передо мной было надменное лицо канцлера и только. Я испытывающе посмотрела в его глаза. Он не шелохнулся. Он или нет. Я и понятия не имела, что Красноглазый возможно будет хорошо скрываться. И с чего я взяла, что он выдаст себя при первой возможности.

— Ну что выпучил глазищи, — ко мне вдруг подошел один из генералов с серьгами в ушах и силой опустил голову. Я резко отпрянула и подняла голову.

— Господин генерал, Великий Канцлер велел мне поднять голову, — ответила я.

Глаза генерала удивленно расширились:

— Но господин канцлер не велел тебе смотреть ему прямо в глаза!

Канцлер усмехнулся:

— Оставь его, Тан Ке Ши.

Тан Ке Ши, кажется, это его старший сын. Из того что я слышала о нем, он жестокий садюга и извращенец.

— Так ты хочешь служить у Баяна? — спросил Эль-Тимур, — но ты еще не дорос до этого.

— Мне пятнадцать, господин Канцлер.

Тан Ке Ши и его брат, скорее всего второй это его брат Талахай, сделали недоуменные лица.

— Возьми его с собой, Талахай, а остальных распредели как обычно. Кажется, у меня возник один план, — канцлер довольно улыбнулся.

3. У Канцлера

Комментарий к «У Канцлера»

Дорогие друзья, для того, чтобы написать эту главу я проползла весь дом на коленях. Пожалуйста, оцените мои старания (я ставила следственный эксперимент для достоверности))))

14 век. Дайду. Дворец Канцлера.

Генерал Талахай, младший сын канцлера, на мой взгляд был довольно симпатичен. Он был облачен в серебристые доспехи поверх одежд из синего шелка. Его кудрявые волосы, такие же как у отца, он заплетал в косички на затылке и собирал в хвост. Остальные волосы свободно спадали до плеч.

На вид Талахаю можно было дать около двадцати лет. Он отличался хорошим ростом и военной выправкой. О Талахае я не нашла никакой информации, поэтому я не знала, что он представляет из себя.

Пока я его рассматривала, мы оказались возле двойных расписных дверей. Талахай взглянул на меня и произнес:

— Сейчас господин канцлер скажет тебе, что делать.

— Хорошо, — ответила я с некоторым сомнением, я не очень понимала, что именно сейчас будет.

Талахай сделал стражникам жест, и они открыли двери. Перед нами появилась большая зала. В дальнем ее конце высился золоченый трон, на котором сидел канцлер, рядом с ним был Тан Ке Ши. Внизу, по бокам стояли генерал Баян и Тал Тал, а также другие приближенные канцлера.

Талахай толкнул меня внутрь так, что я потеряла равновесие и упала навзничь. Стало немного страшно отчего-то. Я попыталась встать, хоть и шелковый халат путался в ногах. Но как только я очутилась на ногах, то почувствовала удар в спину, снова сваливший меня на пол.

— На колени, — услышала я позади голос Талахая.

Я застыла, не зная как поступить. Но здравый смысл пересилил гордость. Ведь в древности так надо было. Я встала на колени.

— Кланяйся, — последовал очередной приказ.

Я скрепя зубы поклонилась, стукнувшись лбом о пол. Ничего, в церкви люди тоже так кланяются.

— А теперь подойди ближе, — услышала я голос канцлера.

Я удовлетворенно кивнула и встала. И тут заметила, что Тан Ке Ши криво улыбнулся, его глаза смеялись. Что это значит?

В этот миг Талахай опять силой опустил меня на колени.

— Что вы… — прошипела я.

— Ползи, — бросил Талахай.

— Что? — я подняла взгляд на него, так как он своей сильной рукой все еще удерживал меня.

— Ползи на коленях к господину канцлеру, — не глядя на меня, ответил Талахай.

— Но… разве, — я пришла в шок, расстояние было довольно большим, да и мыслимо ли такое наказание.

— Ползи, — рявкнул Тан Ке Ши, — не заставляй Его Светлость ждать!

— Ожидание мне в радость, я не тороплюсь, — ответил канцлер.

Я бросила взгляд в сторону Баяна и Тал Тала, но и они не дали мне никакой подсказки, сохраняя каменное выражение лиц.

— Ползи, — обратился ко мне Талахай, сильнее сжав плечо, — ты сын поверженного нами народа. Ты обязан признать власть великого Хана перед тобой.

— Но это же не хан, — в отчаянии сказала я.

— Это и есть правитель Поднебесной, ползи, — Талахай убрал руку, фыркнув.

Я осталась одна. Передо мной только каменный пол и трон канцлера впереди. Я прижала руку к груди, где висел мой крест с встроенными функциями. Ну же придай мне сил, если это возможно.

Я подняла голову и, смотря прямо на канцлера, поползла на коленях. Первые передвижения дались относительно легко, я даже осмелела, решив, что не так уж и