тяжкий вздох. Кстати о безнадежной любви я знаю все, ведь мне приходилось в своей жизни влюбляться в знаменитостей.

— Вот что я скажу вам, Ваше Величество, чтобы много знать, не обязательно много испытать. Хотя испытал я и немало. Но только дурак учиться на своих ошибках. Хотя я и дурак. Но вы-то нет, поэтому учитесь на моих. Я прочел очень-очень много книг, Ваше Величество, оттуда я знаю все о жизни.

Я правда много читала и смотрела фильмов и дорам. У меня высшее образование в плане выдуманных историй и теоретических знаний о том, что не пригодно для реальной жизни.

— Ты прочел много книг? — со смущением переспросил Тогон-Темур, — вот как, а ты будешь мне читать?

— Каждый день, Ваше Величество.

— Так ты любишь читать.

— Очень сильно, Ваше Величество.

— Может, почитаешь мне сегодня, я не могу уснуть. Раньше Сон Нян читала мне, а теперь ее нет, и спать не выходит.

Глаза Тогона вновь наполнились слезами.

— Ну вот еще, Ваше Величество, — фыркнула я, — вы что собрались спать в такую ночь?

— А что такое? — обеспокоенно спросил император.

— Когда на сердце камень, нипочем не уснешь. Вы должны сбросить стресс.

— Что сбросить?

— Тяжкие оковы тоски.

— ААа, понятно. Но как, Мату, мне очень тяжко.

— Вам необходимо развеяться. Сменить обстановку.

— Что ты несешь, окаянный, — зашипел Колта, до этого ошарашенно вслушивающийся в наш разговор.

— Молчи, Колта, — остановил его Тогон, — продолжай, Мату.

— Вам надо выбраться из дворца, сходить в питейное заведение и устроить славную пирушку. Вот послушайте, мы устроим славную пирушку, а Сон Нян не позовем!

Это была цитата из Пиратов Карибского Моря, но Тогону об этом знать не обязательно.

— Но я не могу, — с отчаянием сказал император, — повсюду соглядатаи, меня не выпустят! Меня узнают, разоблачат, поймают или даже убьют.

— Вот именно, Ваше Величество, — вставил Колта.

— Но вы тут загнетесь, прошу прощения, Ваше Величество, положитесь на меня. Сегодня я охраняю вас и слежу за вами, — я стукнула себя кулаком в грудь.

Хорошо, что телосложение у меня довольно хрупкое, поэтому мою грудь, тщательно перевязанную нельзя было разглядеть.

— Что ты сейчас сказал? — Тогон напрягся.

— Я сказал, что канцлер велел мне следить за вами.

Тогон открыл рот от изумления. Мне показалось, что у него начался приступ удушья. Наверно, это астма на нервной почве.

— Не волнуйтесь так, Ваше Величество, я же сказал, что именно я буду докладывать, где и с кем вы были. Поэтому ни о чем не беспокойтесь. Я ничего не скажу.

— Нооо, — Колта хотел остановить императора.

— Если не хотите, то оставайтесь здесь, — прервала я его.

— Я хочу, — поспешил император, — но как это провернуть?

— У меня есть план, — деловито предложила я, — начнем с того, что вам необходимо переодеться. Всем нам. Позовите этих двух стражников в зеленом.

К нам подошли двое солдат, это личные телохранители Тогон-Темура.

— Ваше Величество, — нахмурилась я, — у вас из верных людей только три человека? Колта и эти двое?

Тогон грустно кивнул.

— Этого хватит. — ободрила его я, — нам четверым надо переодеться примерно в одинаковую одежду. Ты, — указала я на телохранителя повыше ростом, — оденешься немного богаче остальных и будешь изображать нашего господина, чтобы при случае нашего разоблачения, тебя перепутали с императором. Но если все пойдет по плану, нас не найдут. У вас есть обычная одежда, парни? Несите ее. Ваше Величество, у вас есть деньги?

Все засуетились, и уже через полчаса все было готово. Мы все оделись довольно неприметно, дабы изображать солдат в выходной день. Старшего телохранителя по имени Лян Ян мы одели как и договорились в нашего господина, а младшего Чжоу Лунь в нашего товарища.

Чтобы выбраться беспрепятственно из дворца, я решила договориться с охраной из русского кешиктен, заступившего сегодня на ночную стражу. Без труда я добилась того, чтобы нас тайно выпустили. Я была уверена, что мои земляки не сдадут меня.

5. Славная пирушка

Комментарий к Славная пирушка

Сэ́му — так называли в Великой Юань иностранцев, означает «цветноглазые». То есть, среди Сэ́му встречались арабы, европейцы, русские, тибетцы и уйгуры — наполовину монголы, наполовину — европейцы или арабы. Сэму были распространены среди монголов и часто занимали влиятельные должности. Китайцы, наоборот, их недолюбливали.

Дайду. Дом Весеннего Цветения.

Чайные дома или так называемые Дома Весеннего Цветения — это такие древнекитайские притоны. Многие из них, предназначенные для высшей знати, были весьма приличны. Весенние девушки — гецзи, обитающие в них, занимались обслуживанием клиентов, но вовсе не сексуальным, а скорее интеллектуальным: играли на музыкальных инструментах, вели интересные беседы, пели песни, танцевали и заваривали чай.

Я решила, что нам стоит отправиться в место попроще, чтобы никто не смог узнать императора в лицо. Видели его немногочисленные приближенные, а вот люди среднего класса никогда.

Идти в совсем уж низшие заведения, я бы не советовала, поэтому мы выбрали неплохой весенний домик, где часто собирались торговцы. Говорят, хозяйка там исключительная красавица. Она нас и встретила. Очень высокая худая девушка с насмешливым лицом. Несмотря на ее красивое платье и искусный макияж казалось это место совсем не подходит ей. Мне она показалась малость неженственной.

Я не стала заказывать отдельную комнату, вместо этого мы сели в общем зале, где за столами уже расположилось несколько компаний. Чжоу Цзе Лунь — наш телохранитель заказал побольше вина.

Император был необычайно возбужден всем происходящим, Колта постоянно причитал о нависшей над нами опасности. Телохранители немного стеснялись. Я же подливала всем вина. Через пару мини чашечек, в которых местные употребляли алкоголь, Тогона унесло. Он поведал нам следующую речь:

— С какого перепугу я вообще связался с этой Сон Нян?

— Понятия не имею, — чокнувшись с ним, сообщила я.

— Да она красива.

— И что с того?

— Таких как она дох… — выкрикнул Тогон.

Мы весело засмеялись. Колта тоже похихикал.

— Пойдемте лучше танцевать! — предложила я, — вчера я показывал танец моего народа генералу Тал Талу, так ему не понравилось.

— Интересно посмотреть, — вдохновился Колта.

Император Тогон оставался на своей волне, продолжая сагу о Сон Нян и своих чувствах:

— Она все испортила… Это было не по-настоящему… Пойми, Мату, я просто хотел ее, потому что, когда мы были на Че Джу она прижималась ко мне голому.

Тогон попытался распахнуть свои одежды.

— Ничего себе, — натурально удивился Чжоу.

— Мне нравится, — поддержал его Лянь Ян.

— Вот так вот прижималась, — император припал к груди Колты, и евнух добродушно погладил его по голове.

— Эту занимательную историю вы мне еще поведаете! — меня тем временем тоже