Какое-то время она ошарашенно смотрела на него, шокированная его наглостью.

– Все, – в конце концов сказала Оливия. – Абсолютно все.

Бен начал что-то набирать на компьютере. Оливия ожидала, что же будет дальше, с трудом сдерживая возмущение.

– Я вижу, вы зарезервировали номер класса «стандарт».

– В этой кладовке нет ничего стандартного, – процедила она сквозь зубы.

– В отеле «Чатсфилд», – холодно заявил Бен, – никого не размещают в кладовках.

– Наверное, вам стоит самому посмотреть, как выглядит мой номер.

Бен внимательно взглянул на нее, и Оливия обратила внимание на его губы. Они тоже были невероятно соблазнительными, на удивление пухлыми и изящными. И еще у него были длинные ресницы. Как несправедливо!

– Быть может, вы правы. Мне нужно самому посмотреть на этот ужасный номер. – Его тон был пропитан сарказмом. – Чтобы вас успокоить.

Оливия показала рукой на дверь кабинета:

– Будьте моим гостем.

– Ах! – Бен поднялся. – А это должна быть моя реплика.

Богатая наследница семьи Харрингтон решила устроить спектакль. Бену с трудом удавалось подавлять раздражение. Что ей не понравилось? Недостаточное количество нитей в простынях? Отсутствие свежих цветов в ванной комнате? Как ни хотелось ему послать дамочку куда подальше вместе с ее требованиями, Бен прекрасно понимал, что не будет это делать. Ну, или сделает в достаточно вежливой форме.

Он развернулся к Оливии, которая продолжала смотреть на него с таким негодованием, что ему захотелось закатить глаза. Похоже, она сильно переигрывает, но для чего ей все это нужно? Быть может, она сочла забавной идею создавать проблемы Чатсфилд ам?

Это не его дело, напомнил себе Бен. Он согласился помочь Спенсеру, потому что его отношение к семье было весьма сложным и запутанным. Но Бена не волновали Харрингтоны и возможность поглощения их компании. И уж точно его не волновала капризная богатенькая наследница.

– Будьте любезны, покажите мне свой номер, – с холодной вежливостью попросил он.

Они вышли в холл отеля.

Оливия была красивой женщиной, Бен это признавал, хотя ее красота казалась ему слишком совершенной, ненастоящей. После всей лжи, что Бену пришлось проглотить в прошлом, он не терпел обман ни в каком проявлении.

Сияющие темно-каштановые локоны струились по спине мисс Харрингтон, большие карие глаза поражали своей глубиной. Элегантная хрупкая фигура с соблазнительными изгибами, заключенная в изумрудное платье-футляр, и туфли на высоких каблуках подчеркивали длинные стройные ноги с изящными щиколотками. Все это, безусловно, привлекало внимание.

Бен поднял глаза немного выше, и его взгляд упал на ее ягодицы. Которые тоже оказались невероятно соблазнительными.

Оливия нетерпеливо нажала пальчиком с идеальным маникюром на кнопку лифта.

– Когда вы прибыли в Берлин? – спросил Бен, решив, что в данной ситуации следует вести себя цивилизованно.

Хотя вряд ли на ухоженную требовательную красавицу произведут впечатление его манеры.

– Час назад. Я всю ночь провела в самолете, мистер Чатсфилд.

И это тоже его проблема? Он постарался сочувственно улыбнуться:

– Пожалуйста, называйте меня просто Бен.

Оливия ничего не ответила.

К счастью, приехал лифт. В последнее мгновение в кабину прошмыгнула эффектная блондинка в розовом обтягивающем фигуру комбинезоне и усыпанных стразами высоких сапогах-ботфортах.

– Оливия! Я и не знала, что ты приедешь на фестиваль.

Каждое ее слово было прямо-таки пропитано лицемерием, и Бен почувствовал, как напряглась Оливия. Но уже через пару секунд она заставила себя расслабиться и одарить женщину ослепительной улыбкой.

– Эмбер! Как приятно тебя здесь встретить. Да, я тоже приехала на фестиваль. Я снялась в «Вечном голубом небе». Слышала?

– Ох, точно. – Эмбер наморщила носик. – Роль на две реплики?

– Второстепенная роль, – поправила ее Оливия все с той же улыбкой.

Двери лифта открылись, и она с высоко поднятой головой прошла мимо Эмбер, бросив:

– Ну, еще встретимся, я уверена.

Так, значит, она актриса. Новость не удивила Бена. Актрисы в его понимании – ухоженные, высокомерные, насквозь пропитанные ложью, трудные в общении женщины. Оливия именно такая.

Она вела его по устланным коврами коридорам, затем свернула в узкий коридорчик и миновала дверь, ведущую на лестницу. Бен нахмурился. В этой части здания не было номеров. Здесь располагались комнаты для персонала и складские помещения.

– Вот мы и на месте, – заявила Оливия, церемонно показав ему старомодный ключ, а не фирменную карточку с эмблемой отеля.

Она открыла дверь. Бен вошел, его плечо соприкасалось с плечом Оливии, потому что комната на самом деле оказалась крохотной и смахивала на кладовку.

– По-вашему, этот номер не ужасен? – приторно-сладким тоном поинтересовалась Оливия и указала на кровать со смятыми испачканными простынями. – Я не думаю, что простыни меняли с… прошлого года. К тому же мини-бар пустой и отсутствует ванная комната.

Оливия повернулась к нему лицом, подбоченилась, и ее тело, а в особенности грудь оказались достаточно близко от Бена.

Он старался не обращать внимания на то, что при повороте ее локон задел его щеку, или на то, что после тринадцатичасового перелета от нее все еще исходил аромат клубники. И ванили. Бен сделал глубокий вздох и посмотрел на разгневанную Оливию:

– Я прошу прощения. Очевидно, произошла ошибка.

– Ошибка? То, что меня запихнули в этот кошмарный номер, просто ошибка? Не притворяйтесь!

Гнев – такое знакомое обжигающее кровь чувство – охватил его. Она, конечно, красива. Но зачем устраивать сцену из-за явной случайности?

– Да, всего лишь ошибка, – ответил Бен. – Неужели вы думаете, что кто-то мог специально предоставить гостю нашего отеля такой номер?

– Именно так я и думаю, Бен.

Он уставился на нее – сначала в замешательстве, затем с раздражением.

– Ты решила, что я поместил тебя сюда, потому что ты Харрингтон?

– Не нужно быть физиком-теоретиком, чтобы это понять.

Он громко засмеялся:

– Милая, ты далеко не физик-теоретик.

В ее глазах полыхнула злость, отчего они приобрели золотистый оттенок.

– Я не позволю издеваться над собой.

– Я могу сказать то же самое. Ты не настолько важная персона, чтобы я тратил свое время на издевательства над тобой.

Оливия пожала плечами:

– Все может быть…