Я сощуриваюсь.

– На работе не тыкай мне. И где ночевал – не трепись. Не хочу сплетен.

Денис проходится по мне тяжелым нечитаемым взглядом и кивает. Боже, нужно было хотя бы спросить, по какой статье он сидел. Но теперь это вроде как глупо. Поэтому дальше едем молча. Только котята шебаршат в коробке, да кошка устало мяукает.

А Денис молчит, да. И мне совершенно нетрудно догадаться, почему он затихарился. Видно, опасается, снова ляпнув что-то не то, спугнуть удачу в моем лице. Вообще, если отстраниться от ситуации, за ним довольно интересно наблюдать. Привыкнув к зоновским порядкам, он передо мной сильно не пылит. Не сказать вроде, что пресмыкается перед начальством, но как-то так… осторожничает. И вовсе не потому, что привык стелиться перед кем-либо. Нет… Скорее тут дело в том, что он во что бы то ни стало хочет зацепиться на воле, а у покладистых ребят в этом смысле шансов гораздо больше. Денис это понимает и просто отыгрывает то, что от него требуется. Но все же порой его темперамент берет свое. И тогда я вижу совсем другого мужчину.

– Приехали.

– Давай сюда…

Растерянно наблюдаю за тем, как Денис одной рукой сгребает мои пакеты, другой – коробку с кошкой и уверенно шагает к подъезду. Совсем я одичала. Подумаешь, сумки взял. Вообще это нормально. Просто как-то не ждешь такой галантности от недавнего сидельца. Да вообще ни от кого не ждешь, если честно.

Живу я в новенькой многоэтажке. С первоначальным взносом по ипотеке мне помогла мать, которая, встретив на старости лет любовь, продала столичную трёшку в центре и купила вскладчину с мужем небольшой домик за городом. А ипотеку я выплачиваю уже своими силами. Без посторонней помощи. Как и кредит на машину, и на кухонный гарнитур, который стоил каких-то совершенно космических денег. Наверное, теперь у вас нет вопросов, почему я, при довольно хорошем заработке, едва свожу концы с концами? А тут еще кошка… И мужика корми. Наверняка ведь голодный.

Первым делом разбираюсь с кошачьим семейством. Стелю им в углу старый плед, наливаю в одно блюдце молока, а в другое кладу колбаску. Жаль, кошачьих консервов не додумалась купить. Но делать нечего. Поди, до завтра не помрут. Еще ж и к ветеринару ехать…

Спиной ощущаю Денисов взгляд. Ну что еще?

– Рюкзак можешь бросить здесь. Как видишь, это кухня-гостиная. Там моя спальня. А тут можешь остановиться ты. До этой комнаты руки еще не дошли. Так что не обессудь.

– Мне бы в душ. Можно?

– Почему нет? Справку ты предоставил, – бормочу, распихивая по полкам продукты. А потом только приходит в голову: – Тебе есть во что переодеться?

– Не особо. Все грязное, – хмурит брови Денис.

– Ясно. В машинку брось. Я постираю. А насчет одежды не волнуйся. Я что-нибудь найду и повешу на ручку, ага?

– Не знаю, как тебя и благодарить.

Да уж. Я тоже не знаю. Поэтому опять отворачиваюсь к кухонной стенке, пробубнив:

– Я пока приготовлю ужин.

Денис уходит, я ставлю кастрюлю, чтобы отварить макарон. Пока вода закипает, нахожу в шкафу новые спортивки и футболку, которые купила, когда еще мечтала, что Костя будет у меня оставаться почаще. Вешаю, как и обещала, на ручку и опять возвращаюсь в кухню. Быстро режу лук, перец, слегка обжариваю и добавляю фарш и томатную пасту. Чем вам не паста болоньезе? К ней неплохо бы вина. Достаю из холодильника початую бутылку. Кручу в руках, но решив, что мой зэк может это как-то не так воспринять, возвращаю на место. А потом психую, ведь какого черта?! У меня был тяжелый день. И если я хочу выпить бокал вина – я его выпью, даже если мой гость решит, что я алкашка-тихушница.

В общем, Денис возвращается, как раз когда я опять распахиваю холодильник.

– Ты все? – интересуюсь, не оборачиваясь. – Я тоже почти закончила. Сейчас только быстро ополоснусь, и будем ужинать. Впрочем, если ты сильно голоден – начинай без меня. Не стесняйся.

Поворачиваюсь и торможу, несколько пришибленная открывшейся моему взгляду картиной. Кто бы мог подумать, что под бесформенной одеждой Дениса скрывается такое? Литые мускулы, подтянутый живот… Парень не потрудился вытереться как следует, и футболка легла поверх его влажной кожи, подчеркивая каждый уступ и выступ. С таким же успехом он мог бы ее и вовсе не надевать. Сглотнув, прохожусь глазами по забитым рукам и сразу понимаю, что никакие это не зоновские партаки, а довольно профессионально выполненные татуировки. И это капец как горячо, если честно. Резко отворачиваюсь и выхожу из комнаты. Капец, Свет, это что сейчас было?

Запираю дверь на защелку и забираюсь под душ. Не надо было его звать! Как жопой чувствовала. Вот будет дело, если Денис заметил, как я на него пялюсь! Мало того что он мой подчиненный, так он еще и вчерашний зэк. О чем я, мать его, думала, когда на него облизывалась?

Быстро моюсь, переодеваюсь в безразмерную футболку и такие же штаны, чтобы выглядеть максимально непривлекательно. Не хочу, чтобы он подумал, будто я стремлюсь произвести на него впечатление. Набрав побольше воздуха в легкие, выхожу. На столе стоят две тарелки, лежат приборы, а остатки вина разлиты по бокалам.

– Ничего, что я и себе налил?

– Да без проблем, – пожимаю плечами.

– Пахнет вкусно. Спасибо, Свет.

А взгляд какой… Темный, пристальный. Но что на уме – не поймешь. Интересно, он все время на меня так смотрел? С самого начала? Да нет, вряд ли. Потому что, будь так, я бы ни за что его не пригласила. Ищите других дураков, желающих совать голову тигру в пасть!

Соберись, Светка! Сделав морду кирпичом, сажусь за стол. Пробую пасту.

– М-м-м, ничего вышло. За все хорошее? – поднимаю бокал, вроде как чин-чин, мальчик, и, не чокаясь, делаю несколько жадных глотков. А он все смотрит и смотрит, потом пригубляет чуток, морщится… Как будто ему не очень-то по вкусу мое пойло. Такая странная реакция меня нервирует едва ли не больше, чем отсутствие общих тем для разговора. Доев, не могу сдержать вздоха облегчения. Собираю тарелки, чтобы ополоснуть, перед тем как запихнуть их в посудомойку, и… Застываю столбом, не дыша, прижатая его здоровенной тушей к столешнице.

– Ты что делаешь, а?