Зарываюсь пальцами в темные волосы Рустама. За годы вместе я, кажется, поняла, как приручить этого хищника. Обретя в нашем лице семью, он расцвел и как будто раскрепостился. Если раньше в постели в основном болтал Денис, то теперь и Батя может шепнуть что-нибудь эдакое. Да и вообще он… Он – это он.

– Волосы – это ар-ргумент, – сиплю задыхаясь. Волосы у Нины иссиня-черные, как у Бати. И пусть это палит нам всю контору, я рада, что моя девочка так на него похожа. Когда-нибудь, когда Нина вырастет, нам, конечно, придется объяснить ей, почему она записана на Дениса, но это будет нескоро. И переживать на этот счет сейчас абсолютно бессмысленно. Хорошо хоть с Димкой этих проблем не будет. Димка от Дэна, да. Все, как он хотел. Впрочем, в семье мы детей не делим. Они просто… наши. И вся наша любовь, все наше родительское обожание и восхищение размазаны по ним ровным слоем.

Обхватываю шею Бати и привлекаю его к себе. Хватит уже болтать! У нас двое детей. Они в любой момент могут проснуться. Его жесткие губы смягчаются. Язык проскальзывает в рот. Не сдерживаясь, тихонько хнычу, а сама закидываю руку назад, нашаривая недостающий пазл в этой конструкции. Денис проходится между ягодиц, проверяя мою готовность.

– Она уже все, Бать, – бормочет Денис. Зачерпывает мою влагу, касается тугой розочки… О-о-о. Да, такую разновидность близости мы тоже практикуем, но по понятным причинам нечасто. Вот почему это каждый раз вызывает такое волнение. Впервые разделив меня так после рождения Нины, мы время от времени этим баловались на протяжении двух лет, а потом были вынуждены поставить процесс на паузу из-за второй беременности.

– Нет. Нет, Дэн…

– Почему?

– Не знаю. Столько времени прошло. Я… боюсь.

– Не надо бояться, – шепчет Батя, обмениваясь с Дэном одним им понятными взглядами.

– Да, будет хорошо.

И они тут же принимаются доказывать слова действием. Я теряюсь в их поцелуях, в их ласках. Вот Дэн еще нежно поглаживает мой клитор, а вот уже опять касается попки. А я трепыхаюсь в их руках. Абсолютно дезориентированная. Заведенная до предела. Мокрая.

– Н-нет, – хнычу больше для проформы. Губы Бати скользят по клитору, язык раздвигает губы. Он к этому долго шел, но потом так быстро вошел во вкус, что даже позволяет мне вот так себя оседлать. – А-а-а!

– Тшшш, мась, это только пальцы. Рустам, твою мать! Не дай ей кончить…

– Дуй вниз, – шипит тот. А я что? Я уже в каком-то шаге от пропасти. Сползаю на его бедра и медленно, потому что дрожит каждая мышцы, опускаюсь.

– Ты бы полегче, Свет. Все же в первый раз…

– Не могу, не могу, не могу… – скулю чуть не плача. Мне так нужны они. Так нужны… Я говорила, мне много? Забудьте. Я не хочу другого. Батя медлит, наверное, давая мне по новой к себе привыкнуть после долгого перерыва. Но мне это уже не надо, я нетерпеливо кусаю его за губу, встаю на колени, почти полностью его выпуская, и снова падаю вниз. Рустам ругается, шипит, выгибается в безуспешной попытке сдержаться. Вот только все напрасно, потому что Денис начинает в меня погружаться сзади. Замираем все втроем, тяжело дыша. Это всегда тяжело… Всегда. Но оно всегда того стоит. Батя слизывает слезы со щек, шепчет что-то ласковое. Рычит на Дениса, который, как ему кажется, действует излишне напористо. Тот огрызается:

– Может, попробуешь сам?!

Батя молчит, потому как понятно, что в следующий раз они поменяются местами, и внимательно следит за моими эмоциями.

– Сейчас, да?

Зажмурившись, киваю.

– Сейчас, Денис. Медленно.

Поцелуй Бати на губах. Зубы Дениса на холке. Два члена во мне. Больно, сладко, неизбежно… Необходимо. Какое счастье, что мне не пришлось выбирать. Я бы не смогла. Сердце напополам… Сморгнув слезы, шепчу:

– Я люблю вас.

И улетаю от их ответа.

От автора: друзья, вот и закончилась еще одна история. Спасибо, что мы прожили ее вместе. За ваши добрые слова, лайки, комментарии. Очень это ценно. Не пропустите мою новинку "Девочка. Девушка. Женщина"

Когда они увиделись впервые, Есении было пять. Она танцевала в своем первом спектакле, а он на правах спонсора сидел на лучшем месте в зрительном зале. С тех пор прошло много лет. Девочка выросла. Ее звезда взошла, и… едва не погасла. И все это время Артур был где-то рядом. Влюбленный, заботливый, готовый бросить к ее ногам весь мир. Только жаль - она слишком поздно это поняла.