ад

И правду эту я навеки не забуду…

* * *

Я – червь, я коридоры делаю в земле.

Там, где прошёл я, остаётся пустота.

И мой отец был червь – их мир лежал во зле,

А наш был озарён сиянием креста.

Но что с того… я – червь, мой рот забит землёй,

И пустота – плоды моих трудов.

И пусть всю землю осиял Спаситель мой,

Я на поверхность к свету выйти не готов…

* * *

Вот гвоздь в моей руке, Невинный опозорен –

Прибъём Его ладонь! Опять… Опять. Опять!

На боевом посту наёмный римский воин,

Чтоб Бога на кресте в сто первый раз распять.

У каждого свой долг – работа есть работа,

Вина на вожаках – я выполнил приказ,

Нелёгкий труд земной закончив за кого-то,

А мзду за кровь мне мир ещё сполна воздаст…

* * *

Края страниц Писанья режут душу,

И из надреза капает слеза…

Они смогли, а я обет нарушил -

Сижу, реву, ладонью тру глаза.

Они в раю, а я захлопнул дверцу,

Они молились обо мне, а я…

Пью горечь, наполняющую сердце -

Прозрачный, горький сок земного бытия.

* * *

Свет известковых плит, уложенных вплотную,

Свет, ранящий глаза – тот, что не мил.

О чём таком, скажи, сегодня я тоскую,

Что взгляд на эти плиты опустил?

Не поднимают ли лица, творя благое?

Понурый взгляд – всему виной я сам,

Отдавший за бесценок дорогое…

Затылок мой и сердце без покоя

Так надоели белым небесам!

* * *

Молитва теплится лампадой закопчённой

В холодном сердце…

Небо высоко.

Темно в душе, грехами уличенной

И больно вспомнить.

Молодость не сон.

Жизнь разделилась на четыре части,

Из них три пройдено, но

Сердцу нелегко.

Счета не плачены. Вокруг одни напасти.

Душа и совесть.

Слёзы в унисон.

* * *

Только птицы минуют сетей

И немногие из детей,

Но не крылья,

А сердце

Избегнет

Заслуженной кары.

Солнце село в сиреневой мгле,

Нас оставив бродить по земле.

В подступающем

К горлу

Аду

Полыхают пожары…

* * *

В горло не идет покаяние.

Внутренности жжет окаяние.

Черный голос шепчет в сознании:

В бездне путь твой, в бездне конец…

Тщетны все земные старания.

Избегая в жизни страдания,

Нажил ты тоску и метания…

Человек. Убийца сердец.

* * *

Ты предал Бога, человек

И рай на гордость был променян,

Поэтому твой труден век,

Поэтому ты слаб и бренен.

И не спеши кричать: «Не Я!»

Не смей роптать, как я не смею –

Предательств скользкая змея

Кольцом вокруг обвила шею…

* * *

Каждый час, каждый миг

– это взгляд,

Это шаг…

И, дай Бог, не назад;

Каждый вздох –

Это сон, или явь…

Или сеть

Неизвестность покорно сплела?

Мать в дорогу дала два крыла,

На прощанье обняв.

Я стою,

и взираю с земли,

Как плывут в облаках корабли

Предстоящих забот.

Бъётся

в страхе

в груди

Сердце…

Вдруг прозвучит: «Отойди…

* * *

Ну вот ты и пришёл – страстей потоп…

Ковчег наполнен, Ной захлопнул двери.

И волны яростно клокочут возле ног…

Нельзя сказать, чтоб я совсем не верил

Во всё, что заповедал людям Бог,

Но всё тянул. Не прилагал старанья…

Терпению конец – пришёл потоп.

Разумные спасутся. Упованьем.

* * *

Пропитан духом времени мой ум,

Скорблю и плачу.

Я раб, привыкший к своему ярму

И не иначе.

И сколько б ни было добра и красоты

В Твоих чертогах.

Плестись путём широким средь толпы -

Моя дорога.

* * *

И сколько б раз не сел за стол я,

Умру. И больше ничего.

Не прикоснувшийся к престолу

Слепого сердца своего…

* * *

Достоин ада! – вот мой приговор…

Как жизнью я своей распорядился? –

Бесценный жизни дар с небес пролился,

А я унёс, украл его, как вор.

Достоин смерти – приговор за грех -

Испачкал всё, что вручено мне белым.

Где взять мне слёз, чтоб сердцем очерствелым

Пытаться вымолить прощение? У всех.

* * *

Твоих благодеяний слишком много

Для блудного и грешного раба.

Не заслужил я милости у Бога

И в вечные погибели дорогу

Мне предвещает судная труба.

* * *

Бог душу воскресил,

Оставив в теле мёртвом –

В пустой, убогой, грязной конуре.

Познав источник сил,

Лицом, от слёз натёртым,

Душа с надеждой обратилася горé.

* * *

Не учат ничему провалы и паденья,

Как непокорный раб я знаю только страх

И можжевеловую горечь отступленья,

Набившую оскому на зубах.

С понурой головой вернувшись к Господину

Я клялся в верности, канючил, умолял,

Чтоб ни на что не годную скотину

Он благостью Своей не оставлял.

И что же? Испросив с таким трудом прощенья,

Избалованный милостью Твоей,

Я выбираю вновь земные ощущенья –

Давнишний беглый раб желаний и страстей…

Ты так и не занёс отмщения секиру –

Глядишь, как я творю очередное зло…

И на челе горит, невидимое миру

Позорное двурогое клеймо!

* * *

Каждое движение души

Делает пронзительнее боль:

– Отчего ты, сердце, так болишь?

Разве Бог, как прежде, не с тобой?

– Утешенья золотистый свет

Не сравнится с пламенем утех.

Он со мной, но я теперь не с Ним -

Разлучил нас совершённый грех…

* * *

Всё дальше вглубь по гибельной дороге,

Дыхание от страха затая,

Несли меня мои дурные ноги

И воля онемевшая моя.

Слова бездумные, решения без силы

И безрассудство странной слепоты

В конце концов свели меня в могилу.

Я умер мёртвым. Не умри ж и ты!

Цикл «Нерукотворённый храм»

* * *

Нет купола, нет свода, нет колонн

И сердце на престоле в этом храме.

Не человеком храм тот сотворён -

Невидимыми, Божьими руками.

Он вызван из глубин небытия,

Чтобы душе достаться дерзновенной -

Отцам обетованная земля,

Томящаяся неприкосновенной.

* * *

По жёлтой песчаной арене

Под солнца сжигающим зноем

Слоняются львы вдохновений -

Земное. Земное. Земное…

Тоскуют небесные окна,

Глядят напряжённо и ново,

Но зубы стирают волокна

Земного. Земного. Земного…

* * *

Неизвестному духовному отцу