— Знаете, кто теперь за мою козу отвечает?

— Кто?

— Сроду не догадаетесь. Лидер фракции зеленых в нашем городе. Ему пообещали место в Думе на следующих выборах. Он и клюнул, чудак.

— Вместе с козой или без козы? — съязвила неистощимая на шпильки Настя.

— Что самое главное, — первый раз в жизни Данила не ответил на колкость, — этот лидер фракции заверил меня, что свою трудовую деятельность он начинал пастухом, поэтому я не должен волноваться из-за козы. — Когда затем мы спросили Данилу про его дальнейшие планы, он вдруг поскучнел и сказал грустным голосом: — Бабку выручать надо, ей что-то много всего навешали.

То, что не орденов на грудь, мы и сами догадались и решили уточнить:

— Чего навешали?

— Возмещение ущерба. — И Данила посвятил нас в бабкины проблемы: — Больница собрала все, что в ней было переколочено за последние двадцать лет, и выставила страховой компании иск, а та быстренько переадресовала все это бабке, как виновнице погрома.

— А под стихийное бедствие действия козы не подпадают? — Настя сразу стала искать выход из непростой ситуации.

— Нет.

— Что будем делать? — задал я вопрос Даниле. Мне не хотелось оставлять товарища в беде.

— А сумма большая? — Настя решила уточнить сумму ущерба.

— Не очень. Все ведь считали по остаточной стоимости. И насчитали две тысячи семьсот рублей.

— Дела, — проворчала Настя, что-то про себя обдумывая. — Не прошло и полминуты, как она выдала готовое решение: — Я считаю, что эту не большую сумму мы должны заработать сами.

— Чем ты заработаешь в нашем городишке? — Данила подозрительно оглядел подружку с ног до головы.

— Умом и руками, — и уточнила: — Ты руками, а я головой, понял? Разделение труда называется.

Через полчаса жарких дискуссий и обсуждений был выработан план по пополнению кармана Данилы оборотными средствами. Никакой новизной он не блистал. Хорошо еще, что мы, как американские миллионеры из современных сказок, не начали с чистки ботинок. Но с чего-то надо же начинать. Вот и внук бывшего президента, писали в газетах, с этого же начинал — мыл у «Макдоналдса» иномарки.

— Мы берем ведра и тряпки, становимся за мостом, даем рекламу и стрижем бабки, — командовала Настя, распределяя роли. — Из дома необходимо взять всем еще по швабре, их мы установим как рекламные щиты вдоль дороги, а ватман у меня есть. Реклама — двигатель прогресса. Самое главное — остановить машину, а дальше — дело техники уговорить водителя помыть кузов.

Данила, как всегда, скептически слушал увлеченную очередной идеей Настю и начал задавать ей каверзные вопросы:

— Где ты видела, чтобы у нас кто-нибудь за деньги мыл машины?

— Не мыли, так будут мыть. Помыв машины у нас должен определять место человека на социальной лестнице в обществе. Если моешь сам, значит, бедный. А если платишь нам…

— Что? Тогда относишься к сливкам общества?

— К сливкам, не к сливкам, а на вершине пирамиды находишься. Олигарх по местным масштабам. Козу сам не пасешь! — Нет, не удержалась все-таки Настя, чтобы не кольнуть приятеля, не назвав, правда, его при этом Козлопасом: — Сначала ввяжемся в бой, а потом посмотрим на…

— На то, что от нас останется?

Решив таким образом помочь Данилиной бабушке, мы разбежались по домам собирать то ли орудия труда, то ли реквизит для театрализованного представления.

На речку мы шли почти как на крестный ход. В одной руке высоко поднятая швабра со свисавшими с нее старыми штанами или сорочкой, в другой — пустое ведро. Встречный народ удивленно оглядывался. Все с утра идут на огороды с тяпками, а мы — с непонятными знаменами. Мыть машины решили на выезде из города, там, где через речку переброшен мост. Очень удобно. Во-первых, есть съезд к воде, во-вторых, машины из-за ухабов снижают скорость, боясь поломать подвески, в-третьих, есть где разместить рекламные щиты. Настя принесла двадцать листов ватмана и огромное число разной толщины фломастеров. Сев на бревно на берегу речки, мы стали придумывать текст с наживкой. Как москвич, знакомый с рекламой более всего, каждый день поглощающий ее тысячами плакатов и растяжек, развешанных по всему городу, я сразу взял быка за рога:

— Клиент, он дурак. Наш клиент будет дурак на колесах. Как только он садится за руль, у него меняется в корне психология. Весь остальной мир он видит из окна своего автомобиля и начинает себя больше уважать и одновременно презирать окружающих.

— Чушь ты какую-то городишь, с чего он должен меня презирать? — без всякого почтения перебил меня Данила.

— Никакая не чушь. — Я обрадовался временной передышке, потому что едва ухватил за хвост обрывки ускользающей мысли: — Вспомни, было хоть раз, чтобы тебе автомобилист уступил дорогу даже на пешеходном перекрестке?

— Нет, не помню, — озадаченно сказал Данила.

— И не уступит никогда, ты для него ноль, вошь, букашка, обезьяна на двух ногах.

— А сам он кто?

— О, сам он на своих двух ногах да еще на четырех колесах. Вот и представь — двуногий и четырехколесный, он едет и презирает тебя. А ты должен его остановить и еще потрясти из него денежку. Что для этого нужно сделать?

— Пистолет к голове приставить? — Данила, естественно, нашел самый популярный на сегодняшний день выход.

— Удивить ты его должен. Первым делом удивить, чтобы он остановился.

— И удивлять не надо, накидай ржавых гвоздей на дороге, он сам к тебе приползет, спросит, где здесь шиномонтаж, — предлагал очередной практичный вариант Данила.

Единственная Настя, хоть и девчонка, в целом ухватила мою идею, потому что с ее стороны последовало разумное предложение:

— Правильно, я согласна. Клиента надо так удивить, чтобы он смотрел и не верил своим глазам, моргал и удивлялся, правильно ли он понимает написанное?

— Тогда пишите, что мойка у нас будет бесплатная, — захохотал Данила, — и от клиентов отбоя не будет.

— Слава богу, понял наконец, — с облегчением вздохнула Настя, — мойка бесплатная, а остальные услуги в нагрузку платные.

Удивленный Данила молчал, боясь спугнуть идею, которая должна принести нам золотые яички, а Настя на него наступала:

— Ну, что молчишь, ковбой без стада? Когда мы помоем машину, подойдешь к владельцу и скажешь, мол, здесь платная стоянка… Деньги давай, давай деньги, — где-то уже слышанными знакомыми словами закончила она нравоучительную речь. Данила переминался с ноги на ногу.

— Не… Я не смогу. Пусть Макс. У него лучше получится выбивать из клиента долги. Он в случае чего в драку полезет, а я нет, я в сторону отойду. Я лучше вместе с тобой, Настя, буду мыть машину, — и Данила, как начальник на подчиненного, скептически посмотрел на будущую мойщицу.